Особые слова я должен сказать о моей учительнице химии Марии Ивановне Магарцевой. Это она смогла пробудить во мне серьезный интерес к своему предмету. Уроки ее всегда были абсолютно четкими, логичными, а требования к школьникам – предельно последовательными и строгими. Она особо следила за систематичностью занятий химией: как только она замечала, что ученик тему не усвоил, следовал вызов для сдачи индивидуального зачета. Если и зачет показывал пробелы в знаниях, «виновный» тут же «отдавался в обучение» кому-нибудь из сильных учеников, а то и старшеклассников. Сопротивляться было бесполезно, а иногда и просто опасно: в ход могла пойти и «ребячья педагогика»... Приходилось учить по армейскому принципу: «Не можешь – научим, не хочешь – заставим!».
А пока по углам кабинета химии шло такое воспитание, «юные химики» – кружковцы возле учительского стола колдовали над новыми опытами или решали головоломные задачи к очередной школьной химической олимпиаде.
Случалось и химическое озорство. Кто-то вычитал рецепт получения йодистого азота. Это вещество не опасно, пока оно сырое, но только высыхает – от любого прикосновения взрывается с большим грохотом и фиолетовым дымом. Вот мы и разбрызгали сырой йодистый азот по полу зала перед танцами, как теперь говорят, перед дискотекой. Что случилось после того, как высохшее вещество стало взрываться под каблуками танцующих, нетрудно представить! Но выговоры были для нас как награда!
Надо сказать, что по условиям военного времени кабинет химии Первой школы отличался богатым набором химических реактивов. Учителям удалось сохранить многие реактивы и коллекции из того комплекта химического оборудования, которое еще перед Первой мировой войной было закуплено в Германии Вологодским земством для реального училища.
Следует сказать, что школьный учебник химии Вадима Никандровича Верховского наша Мария Ивановна признавала только на первых шагах обучения. В старших классах главным пособием становился учебник Н. Л. Глинки, адресованный студентам нехимических специальностей вузов. Особенно ценились ответы у доски, если кто-то находил интересный материал за страницами стандартных учебников. Это стимулировало чтение научно-популярных журналов и книг Да и при самом кабинете химии была своя редакция, насколько я помню, издавшая несколько номеров «Школьного химического журнала». По крайней мере пару номеров журнала оформлял своими рисунками Алексей Лопаткин. Теперь он профессор МГУ, один из патриархов физической химии России. Человек он разносторонне одаренный: однажды жаловался мне на то, что и в старости не решил для себя – правильно ли сделал когда-то выбор между химфаком МГУ и Академией художеств.
Серьезная постановка преподавания химии в Первой школе давала свои результаты: очень многие выпускники выбирали столичные химические вузы. А для многих «нехимиков» запаса школьных знаний вполне хватало, чтобы легко и просто в институтах осваивать общеобразовательные курсы.
Мои личные отношения с Марией Ивановной складывались в школьные годы не просто: мне казалось, что Мария Ивановна ко мне излишне придирается, а то и просто недолюбливает: то занизит отметку, то при всем классе отчитает за небрежность в тетради. Только много позже я понял, что ее высокая требовательность ко мне была проявлением особого внимания, объяснялась желанием помочь преодолеть мои же недостатки... Спасибо, Мария Ивановна, за то, что направили меня «в химическое русло»!
Одна учительская фигура вспоминается с улыбкой: наш учитель истории в десятом классе. Учебники в очередной раз изъяли в связи с очередной «переоценкой ценностей». Учителю приходилось диктовать нам тезисы изучаемого материала. Медленно и монотонно звучало: «Кавычки откройте... (далее следовала длинная цитата...), кавычки закройте. Напишите: И-точка, В-точка, Сталин – точка». Однажды мы не уловили, где начинается и где кончается цитата. Записав предложение, один из наших учеников тихо спросил: «А это кто сказал?». Последовал столь же тихий и серьезный ответ: «А это сказал я». Воистину верно в те годы говорили, что лучший доклад должен иметь кратчайшие расстояние между цитатами.
Свободное копирование
