Болезни детей

  Болезни детей

  Работая в НИС №1, я часто ездила на монтажные площадки.

  Мои дети в это время оставались на попечении мамы, папы и Васи. Так как в командировки приходилось ездить очень часто, моя мама была недовольна моим отсутствием.

  Я попросила Васю устроить меня на работу к себе в СКБ. Начальником СКБ был Ротенштейн.

  И вот, в какой-то день я с Васей поехала на приём к Ротенштейну. Он меня о многом спрашивал, имея в виду, что я буду работать в плановом отделе. Прошло какое-то время, и я спросила Васю, как дела с работой. Он мне ответил: "Видимо, ты Ротенштейну не понравилась". А я подумала, что просто Вася не захотел, чтобы я работала вместе с ним. И я осталась работать в НИСе.

  В первые месяцы моей работы в НИСе в 1957 году, меня направили в Вильнюс.

  Когда я уезжала в Вильнюс, на Рижском вокзале меня провожали Вася и Галя. Галя была одета в синее демисезонное пальто, на улице было очень холодно, и, видимо, она замёрзла. Когда Галя вернулась с вокзала домой, у неё поднялась высокая температура, тридцать девять градусов.

  На следующий день вызвали врача, и та признала ангину. Галя показывала врачу из поликлиники, что у неё болит спина, на что врач ответила: "Вот вылечим ангину, сделаем рентгеновский снимок, и будем лечить спину".

  Но болезнь не проходила, и тогда для определения диагноза, Вася пригласил профессора Панченко. Профессор предположил, что это экссудативный плеврит, и порекомендовал положить Галю в больницу.

  Галю направили в Таганскую больницу №13, где она пролежала целый месяц, пропустив весеннюю сессию в институте. После выписки из больницы Галю поставили на учёт в туберкулёзный диспансер на Гончарной улице, в котором когда-то состояла на учёте и я.

  Будучи в командировке в Вильнюсе, я сильно переживала за Галю, часто звонила по телефону домой.

  В Вильнюс мы ездили втроём: я, Лиза и Александр Павлов - техник. По заданию министра на Вильнюсской ТЭЦ мы должны были составить нормативы на монтаж котла. Нас поселили в старинной гостинице, в которой мы прожили два дня, а на третий день нас из гостиницы выселили, так как приехала какая-то делегация. Квартиру нам не предоставили, и нам пришлось несколько ночей ночевать на вокзале. Потом нам с Елизаветой Емельяновной дали маленькую комнатку, в которой какие-то медики делали уколы.

  Находясь в этой командировке, я еле таскала ноги, мне было не до работы.

  Когда через дней двадцать я вернулась домой, Галя ещё лежала в больнице, я стала ходить её навещать.

  После нашего возвращения из Караганды в квартире на Пролетарской жить стало тесновато: на сорока метрах было прописано десять человек. Мы с Васей занимали нашу восьмиметровую комнату, Михаил с Аней - дальнюю двенадцатиметровую, а наши двое детей и дети Михаила Вова и Миша жили в большой комнате вместе с дедушкой и бабушкой. Одновременно эта большая комната служила столовой.

  Наши дети часто болели. В 1958 году, учась в пятом классе, заболела ревмокардитом Лена. С этим диагнозом Лену положили в четвёртую детскую больницу на Шарикоподшипниковской улице. Так как в больницу нас не пускали, Вася без разрешения врачей сам навещал Лену. Он буквально врывался к Лене в палату, убеждался, что она в порядке и уходил. Врачи выговаривали Лене: "Какой недисциплинированный у тебя отец!".

  Так как болезнь Лены была серьёзной, и долго лежать в больнице без воздуха было трудно, её перевели в больницу санаторного типа на Красной Пахре. Три месяца она пробыла в этой больнице, а мы ездили её навещать.