Река времени - 44

Река времени 15. Как нас воспитывали

Учеба в военном ВУЗе, кроме изучения тех же дисциплин, что и в соответствующем гражданском институте, предполагала и привитие неких особых навыков, которые или вовсе не нужны или не очень нужны выпускникам гражданских ВУЗов. Прежде всего, это воспитание навыков профессионального военного. Значительная часть этого воспитания обеспечивалась за счет казарменного содержания в течение 5 лет обучения.

Казарменное содержание позволяло элементы военного обучения встраивать в быт. Подъемы и отбои строго по сигналу, переходы строем, подготовки к парадам и строевые занятия, несение караульной службы в училище и на гарнизонной гауптвахте – все это только часть того, что позволяет предложить для военного воспитания казарменное содержание.

 Даже в увольнении нельзя было забывать, кто ты. Рядовой курсант, теоретически, должен первым отдавать честь всем людям в форме, встречающимся на его пути. Этим простым способом прививается уважение к военной иерархии. Обычно курсанты старшинам и сержантам в городе честь не отдавали. Но всякий первокурсник твердо знал, что он это делать, вообще-то, обязан.

 А самый простой способ принести замечание из увольнения - «не заметить» старшего по званию. Находясь в городе, надо было все время быть начеку: нельзя курить на ходу, нельзя держать руки в карманах, нельзя расстегнуть пуговицу или ослабить ремень шинели. Много чего нельзя, о чем студент просто не догадывается. Таким образом, воспитывается собранность, внимательность к деталям, субординация.

 Существенное значение в воспитании военного человека было отведено привитию навыков правовой культуры. В учебном плане были две дисциплины, которые обеспечивали правовое воспитание. Это курс «Военная администрация и основы советского военного законодательства», по которому мы сдавали зачет, и «Воинские уставы», изучение которых заканчивалось экзаменом.

 Уставы полностью регламентируют службу и быт военного человека, живущего на казарменном положении. Они же определяют правила взаимоотношений в коллективе, поведение на службе и в увольнении.

 Юмористический стишок «О, воин, службою живущий, читай устав на сон грядущий, и снова, ото сна восстав, читай устав!» казался не таким уж потешным, когда вводили организационный период, добиваясь буквального выполнения положений уставов. Чтобы сократить количество замечаний (а вообще без замечаний не обойтись), приходится открывать устав и приводить в соответствие с ним все оговоренные в нем требования.

Для курсанта они начинаются с маркировки собственного обмундирования и порядка его содержания и заканчиваются заучиванием наизусть статей, определяющих обязанности при несении разного рода служб. Естественно, что все учебные занятия, собрания и другие мероприятия должны начинаться и заканчиваться именно так, как это определяет устав внутренней службы. Это же касается и всех бытовых вопросов: приема пищи, хождения в баню, проведения приборок, содержания мест общего пользования....

 Регламентация всех сторон жизни при службе на казарменном положении сильно дисциплинирует человека. Есть люди, которые генетически не способны выносить такое внешнее давление. Они отчисляются от училища, обычно, еще на младших курсах. И это правильно. Потому что специфика военной службы все равно не позволит им быть успешными военными. Как не станет профессиональным музыкантом, даже учась в консерватории, человек, не имеющий слуха.

Поскольку знание уставов проверялось не только на семестровых экзаменах, но и на строевых занятиях, разводах суточного наряда, строевых смотрах, то, в конечном итоге, мы уставы знали довольно хорошо.

 Для стимулирования «жизни по уставу» была предусмотрена система наказаний нарушающим установленные правила: наряды на службу вне очереди, отказ в очередных увольнениях, и, в случае серьезных нарушений, арест с содержанием на гарнизонной гауптвахте. Для курсантов, имеющих старшинское звание, арест, как правило, сопровождался разжалованием.

В случае незначительных нарушений или более серьезных нарушений, но случившихся впервые, использовались мягкие наказания чисто морального свойства: замечание, выговор, строгий выговор. Для тех курсантов, которые служили и учились успешно, применялись поощрения в виде благодарности. И поощрения и наказания объявлялись обычно на утреннем осмотре, вечерней поверке, торжественном построении или собрании.

 Отличившийся курсант вызывался из строя и командир, применяющий « меру дисциплинарного воздействия», объявлял перед строем свой вердикт. В случае поощрения надо было ответить: «Служу Советскому Союзу!», а в случае наказания в словесной форме принять наказание : «Есть один наряд на службу вне очереди»!

 Курсанта могли наказывать и поощрять его начальники, командир отделения (комот), заместитель командира взвода (ЗКВ), старшина роты и все офицеры училища. Чем выше должность начальника, применившего «дисциплинарное воздействие», тем весомее оно считалось.

 На каждого военнослужащего заводилась специальная карточка, на одну сторону которой заносились взыскания, а на другую поощрения. Уже после первого семестра обучения по карточкам взысканий и поощрений можно было определить формальные достоинства курсанта: как он учится, склонность препираться с начальниками, отношение у к выполнению служебных обязанностей.

У одних курсантов, (Славик Пономаренко, Гена Шатаев) в карточке были одни поощрения, у других (Саша Игнатов, Валера Петцгольд) - одни взыскания. Большинство наказаний было связано с опозданием на построение или строевое мероприятие, с хождением в дневное время по территории училища вне строя.

 За отставания в учебе, как правило, не наказывали. Более серьезные наказания применялись при нарушении правил несения службы, за замечания, полученные во время увольнения, за опоздание из отпуска, за самовольные отлучки и обнаруженные факты употребления спиртных напитков. При этом, за любое из этих нарушений, в зависимости от ситуации, можно было получить от наряда на службу до ареста.

 Арест считался крайней мерой дисциплинарного воздействия. В особо тяжелых случаях он сопровождался отчислением от училища. За время нашего обучения было отчислено два десятка курсантов - все, как правило, предварительно подверглись аресту.

Из 51 человека успешно окончивших училище, 19 курсантов, пока шло их обучение, в разное время были наказаны арестом. Абсолютным чемпионом по количеству взысканий был мой ближайший приятель Саша Игнатов, которого выпустили из училища младшим лейтенантом. Но учился он неплохо, да и большинство замечаний у него были мелкие, поэтому об отчислении его вопрос ни разу не стоял.

 У меня небольшие проблемы с воинской дисциплиной были, но так как я учился отлично, а одним из показателей успешности подразделения был процент отличников, то, наказав меня, взыскание вскоре снимали. Поэтому я все семестры обучения считался «отличником учебы и воинской дисциплины».

 Но надо отметить, что по мере перехода с курса на курс количество взысканий у меня уменьшалось, а в последний год обучения не было вообще. Тогда, на пятом курсе, мой фотопортрет был вывешен в день ВМФ в ЦПКО имени Кирова среди других портретов лучших военнослужащих Ленинградской военно-морской базы.

 Одновременно вывесили такой же портрет, с копией моей служебной карточки, которую я позже оставил себе на память, на факультете. Естественно, в карточке, на стороне взысканий, стоял прочерк, а на стороне поощрений - 15 записей, из которых более половины - от Начальника училища. Такой перебор в сторону высокого начальника объясняется тем, что большинство поощрений от начальников других уровней заключалось в снятии ранее наложенного взыскания.

Человек, собирающийся стать профессиональным военным, должен быть убежденным в справедливости идей, к защите которых его. До Первой мировой войны такие идеи выражались лозунгом: «За веру, царя и отечество»! В Великую Отечественную войну - «За нашу советскую Родину, за Сталина»! У меня нет желания критиковать эти призывы, каждому времени – свои песни.

Нас же воспитывали на других лозунгах. И воспитывали успешно. Как это делалось и почему мы в эти лозунги верили, я хочу рассказать.

Основных направлений в воспитании убежденности в справедливости официальной политики государства было два. Первое - сам процесс обучения, в который были встроены идеологические элементы. Второе, тесно с ним связанное - партийно-политическая работа, имеющая свои особенности на каждом иерархическом уровне училища.