Воспоминания и ассоциации увели меня далеко вперед по шкале времени. Пора вернуться к жизни нашей семьи в середине тридцатых годов.
Папа работал очень продуктивно и успешно. Он разработал и внедрил в практику ряд новых лабораторных методик, опубликовал много научных статей. Меня всегда поражала его способность сосредоточиться и продуктивно работать в любой обстановке. У него никогда не было рабочего кабинета, в лучшем случае - письменный стол в углу комнаты, в которой шла обычная, нередко шумная жизнь семьи. А он спокойно писал своим чётким каллиграфическим почерком статьи, лекции, доклады. Писал начисто, почти без помарок и исправлений. В 1936 году ему была присвоена учёная степень кандидата медицинских наук по совокупности представленных работ, без защиты.
Хотелось бы ещё отметить исключительные способности папы к иностранным языкам. В коммерческом училище Бердичева он изучал немецкий и французский. Но специальную литературу читал на всех европейских языках. И ещё – он был прекрасным лектором. Его лекции отличались глубиной и ясностью.
В 1937 году папа решил снять военную форму и демобилизовался. Он сразу же начал работать в Московском институте им. Мечникова, но через два года вернулся на прежнее место в НИИСИ. Рассказ о его служебной и научной карьере я продолжу несколько позже, а сейчас хочу вернуться в свои школьные годы.
В шестом классе у меня возникли серьезные проблемы с математикой: я получил двойку в четверти по алгебре. Всё объяснялось очень просто: я невзлюбил учительницу математики. Это была пожилая, толстая и неопрятная женщина. Она говорила каким-то квакающим голосом и по совокупности признаков имела прозвище «жаба». Нелюбовь к учительнице сразу была перенесена и на её предмет, я запустил занятия и двойку получил вполне заслуженно. Это был мощный удар по моему авторитету. Ведь мои учебные дела никогда не подвергались повседневному контролю. Родители жили весьма напряжённо, а я должен был сам отвечать за свои школьные дела. Но меня не ругали. Я видел, что огорчил родителей, не оправдал доверия, и этого было достаточно. Родители нашли оказавшийся оптимальным выход из положения: для меня был найден репетитор. Это был студент одного из последних курсов математического факультета. Он применил простую и действенную методику занятий: предлагал мне решить какую-нибудь интересную задачу, а в процессе её решения выявлял пробелы в моих знаниях и тут же их ликвидировал. Меня начали интересовать сложные задачи, я получал удовольствие, когда сам находил решение. Через месяц репетитор сказал, что я достиг нужного уровня. Действительно, я обрёл уверенность в себе и никаких проблем с математикой в школе больше не имел. Более того, приобретенные знания оказались прочными: через четыре года после окончания школы я приехал с фронта поступать в Военно-медицинскую академию и получил на экзамене по математике пятёрку. И, наконец, когда у Маши и Лены случались «нерешаемые» задачи, мне обычно удавалось им помочь. А в период моих школьных неудач я был уверен в отсутствии у меня математических способностей. Думаю, что подобное оправдание типично для многих школяров.
Свободное копирование
