Представления «Фруфру» прошли с не меньшим успехом. Поскольку я играла через день, то решила посетить Эльсинор. Король приказал дать в мое распоряжение судно.
Я пригласила в это маленькое путешествие всю свою компанию. Господин Фальзен, директор «Королевского театра», угостил нас великолепным обедом; в сопровождении самых влиятельных людей Дании мы посетили могилу Гамлета, источник Офелии и замок Мариенлиста, а затем отправились в замок Кронборга.
Я была разочарована Эльсинором: в моих мечтах он был куда прекраснее. Так называемая могила Гамлета, на которой водружен уродливый приземистый, слегка прикрытый зеленью памятник, наводит уныние своей безыскусной ложью.
Мне дали выпить воды из так называемого источника Офелии, после чего барон де Фальзен разбил стакан, чтобы никто больше не пил из источника.
Я возвращалась из этого жалкого путешествия опечаленной. Опершись на поручни, я смотрела на воду и вдруг заметила на ее поверхности несколько лепестков розы, которых невидимое глазом течение прибило к борту нашего судна. Затем я увидела тысячи лепестков. И тут тишину таинственного солнечного заката огласили мелодичные песни детей Севера, напоминавшие приглушенные звуки фанфар.
Я подняла глаза. Невдалеке качалось на волнах, подгоняемое ветром, красивое судно с поднятыми парусами; десятка два молодых людей, распевая чудесные былины минувших веков, швыряли с его борта в воду охапки роз, лепестки которых плыли к нам по течению. И все это было ради меня: все эти розы, вся эта любовь и поэзия в музыке. И мне захотелось, чтобы и закат тоже сиял ради меня.
В этот короткий миг, открывший мне все очарование жизни, моя душа ощутила совсем рядом присутствие Бога.
На следующий день после представления король приказал позвать меня в королевскую ложу, где вручил мне почетный орден страны, усыпанный бриллиантами.
Он задержал меня на некоторое время в своей ложе и принялся расспрашивать на разные темы, затем меня представили королеве, у которой, как я тотчас же убедилась, было плохо со слухом. Я несколько смешалась, но тут мне на помощь пришла королева Греции. Она была прекрасна, но насколько же она уступала в красоте своей невестке принцессе Уэльской! О, что это было за восхитительное, пленительное лицо: тревожные глаза дочери Севера и классические, исполненные целомудренной чистоты черты, длинная гибкая шея, словно созданная для царственных поклонов, и мягкая, почти застенчивая улыбка. Принцесса излучала такое сияющее очарование, что я не могла оторвать от нее глаз; боюсь, что после нашей беседы в ложе королевские пары Дании и Греции составили весьма невысокое мнение о моем уме.
Свободное копирование
