Наконец-то цель моего путешествия близка. Однако я оказалась в затруднительном положении. Скоро я увижу дорогих мне людей! И надо бы набраться сил, поспать. Но я никак не могла заснуть. Глаза мои, ввалившиеся от тревожного ожидания, пожирали пространство быстрее, чем двигался поезд. Я проклинала остановки. И завидовала пролетавшим мимо птицам. Я смеялась от радости, представляя себе удивленные лица тех, кого мне предстояло увидеть, но тут же начинала содрогаться от ужаса: мало ли что могло случиться! Все ли они живы-здоровы? А что, если… Ах, все эти «если»… «так как»… «но»… вставали мысленно передо мной, ощетинившись болезнями, всякого рода несчастными случаями, и я плакала… и моя бедная подружка плакала вместе со мной.
Но вот наконец перед нами Гомберг. Еще каких-нибудь двадцать минут, и мы на вокзале. Увы, видно, злые духи, а может, и все сатанинское отродье сговорились между собой, чтобы испытывать мое терпение: мы снова останавливаемся.
Изо всех окон высовываются головы. В чем дело? Что случилось? Почему стоим? Оказывается, поезд, шедший впереди нас, сломался, тормоза отказали. Придется ждать, пока освободят путь.
Стиснув зубы и сжав кулаки, я вновь откидываюсь на сиденье, пытаясь различить в темноте ту нечисть, которая ополчилась против меня; потом все-таки решаю закрыть глаза. Шепотом я кляла невидимых гномов и в конце концов заявила, что не желаю больше страдать, что буду спать.
И я заснула глубоким сном, ибо Господь Бог ниспослал мне этот бесценный дар: спать, когда я захочу. При самых ужасных обстоятельствах, в самые жестокие моменты, когда я чувствовала, что разум мой слабеет от слишком сильных или слишком жестоких ударов судьбы, моя воля хватала мой разум, как хватают скверную собачонку, которая хочет укусить; и, обуздав его, моя воля говорила ему: «Довольна! Завтра можешь сколько угодно страдать, строить планы, предаваться тревогам, печали, страхам. А на сегодня хватит. Ты рухнешь под тяжестью стольких потрясений и потянешь меня за собой. Я этого не желаю! Сейчас мы все забудем и столько-то часов будем спать с тобою вместе!» И я засыпала. Клянусь, что так оно всегда и было!
Мадемуазель Субиз разбудила меня, как только поезд подошел к вокзалу. Я пришла в себя, успокоилась. Через минуту мы сели в экипаж:
— Оберштрассе, дом 7.
И вот мы уже на месте. Все, кого я любила, — и большие, и маленькие — все здоровы и все собрались там. Ах, какое счастье! Сердце мое громко стучит. Я так настрадалась, что залилась слезами и радостным смехом.
Кто может описать несказанное блаженство, которое даруют нам слезы радости!
В Гомберге я провела два дня, за это время со мной случилось так много всего, что я даже не хочу об этом рассказывать, настолько все это кажется невероятным: ну, скажем, начавшийся в доме пожар, наше поспешное бегство в ночном одеянии и пребывание в снегу глубиной в пять футов в течение шести часов… и так далее, и так далее.
Свободное копирование
