Но в начале тридцатых годов к осуществлению мечты приходилось идти ощупью. Однажды в лабораторию электроорудий при заводе Мирзаханова приехал горячий молодой армянин Андроник Гевондович Иосифьян, начальник лаборатории одного из институтов. Оказывается, там занимались той же проблемой создания электрического орудия.
С этого дня началась наша с ним дружба и совместная работа. Обе лаборатории слили. И я перешел работать в ВЭИ.
Иосифьян был человеком непостижимой энергии, выдумки, кругозора. Буйная ярость в запальчивости сочеталась в нем с душевной добротой, принципиальность с товариществом. Неутомимый искатель и талантливый организатор! Впоследствии и Герой Социалистического Труда, и заслуженный деятель науки и техники, и академик Армянской академии наук, и ее вице-президент, а также лауреат Ленинской и двух Государственных премий по науке.
А тогда он только еще готовил свою докторскую диссертацию.
На защите его диссертации мне посчастливилось познакомиться с академиком Глебом Максимилиановичем Кржижановским, соратником В. И. Ленина по ГОЭЛРО и «крестным отцом» Иосифьяна в науке. Он председательствовал на заседании ученого совета, когда А.Г.Иосифьяну присудили ученую степень доктора технических наук. Потом он стал и профессором. Затем возглавил и долгие годы руководил Всесоюзным научно-исследовательским институтом электромеханики, к созданию которого я тоже имел отношение.
Тогда, в начале тридцатых годов, молодой ученый поддержал меня, молодого изобретателя, сделал руководителем группы в своей лаборатории. В этой группе работали еще два человека, дружбой с которыми в те годы горжусь и ныне. Первый из них — инженер Калинин, сын Михаила Ивановича Калинина. Он недолго проработал у нас. Потом мы встретились с ним через несколько лет в Нью-Йорке, на международной выставке «Мир будущего», где американцы почтительно величали его «сын президента».
Вторым к нам в группу включился инженер-изобретатель Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. Одно из оборонных авторских свидетельств у нас с ним общее. После моего ухода из института на другую работу он быстро поднялся по партийной линии, стал первым секретарем ЦК Коммунистической партии Белоруссии, а во время войны начальником Центрального штаба партизанского движения.
А как же электроорудия? Зашла ли эта идея в тупик? Откуда взять грандиозный импульс энергии для выброса межконтинентального снаряда? Пришла в голову мысль о мгновенном разряде конденсатора огромной емкости. Таким сверхаккумулятором, или, как теперь говорят, накопителем энергии, могли бы стать конденсаторы с тонкослойной изоляцией академика А.Ф.Иоффе. И я помчался к нему в Ленинград. Абрам Федорович как раз выступил тогда с сенсационной теорией тонкослойной изоляции. Чем тоньше сделать изоляционный слой, тем больше, по его мысли, электрическое напряжение способен он выдержать. Лучше всего получить бы молекулярный слой! Запасенная в нем энергия будет максимальной!
Вот то, что требуется! Но… академик Иоффе разочаровал меня, изобретателя, хватающегося за «энергетическую соломинку». Выявилась трагическая для наших надежд ошибка. Прочность изоляции — увы! — не увеличивалась по мере утончения! Сверхаккумуляторы так и не родились! Правда, вместо них Иоффе открыл полупроводники, с которых началась новая эпоха в совсем другой области техники. Но об этом позже. Дли создания электрических орудий необходим был новый уровень энерговооруженности, завершение вслед за Днепрогэсом строительства других мощных электростанций и фантастическое мгновенное переключение всей промышленной мощности на электрическое орудие. Если это и было выполнимо, то лишь в будущем. А пока…
Свободное копирование
