Потом, однажды появились большевики и приказали нам, включая и нижних жильцов, освободить дом. Они дали нам на это сорок восемь часов. Мама сразу же пошла к Николаю Татищеву, двоюродному брату отца, у которого был большой дом на Спасской улице, и просила помочь нам. Дядя предложил нам одну из своих квартир, большинство из них были свободны, поскольку люди, жившие в Петрограде, бросив всё, покидали город сотнями. Так что в предложенной нам квартире всё было: ковры, мебель, кухонные принадлежности и прочее. Лифт не работал, и швейцара не было, приходилось подниматься по черному ходу на четвертый этаж. Это угнетало, никогда в своей жизни я не видела такой мрачной утомительной лестницы.
Подавленность, несчастья, мрак были повсюду. Люди не могли говорить ни о чем, кроме как раздобыть хлеб, муку или картошку. О таких вещах, как масло, яйца или сахар, забыли. Один раз в день можно было пойти в бывший магазин армии и флота, где была устроена большая столовая. После долгого стояния в очереди можно было получить талон, и, отстояв в другой очереди, вы оказывались обладателем жестяной тарелки водянистой бурды, называемой супом. Единственно приятным в нем было то, что он был обжигающе горячим. К супу полагался тоненький кусочек хлеба, и это был весь обед. Бедная, бедная многострадальная Россия. Ко всему прочему в Петрограде стала распространяться страшная болезнь, которую называли «испанкой». Она обрушивалась на человека внезапно и быстро развивалась. Смерть могла наступить через четыре дня после начала болезни, и люди умирали сотнями. Среди руководителей ЧК была женщина по фамилии Стасова [Стасова Елена Дмитриевна (1873-1966) - член партии большевиков, член президиума Петроградской ЧК, работала в Коминтерне.] , известная своей жестокостью. Она выносила смертные приговоры без угрызений совести, и сотни людей были посланы на смерть по ее приказу. Оба - и Кот и отец - были в серьезнейшей опасности. Бедная мама не знала покоя. Каждый день она проводила в попытках что-то разузнать, найти каких-то влиятельных людей, спрашивая совета, где только можно. Наконец один из друзей сказал ей, что всё находится в руках этой женщины. Все арестанты были в ее ведении.
Было трудно принять решение. С одной стороны, она могла уже забыть о наших двух арестантах, и они, по крайней мере в ближайшее время, могут быть в безопасности. Напоминание о них может стать фатальным, Стасова может решить, что их следует расстрелять.
Моя мама не могла спать всю ночь. Что ей следует делать? В конце концов, она решилась и пошла к этой женщине. Она получила аудиенцию и просила за сына, об освобождении отца не могло быть и речи. Стасова сказала: «Нет, белому офицеру не будет прощения». Мама вернулась домой в отчаянии. То, чего она боялась больше всего, случилось, и она виной этому. Своей просьбой она напомнила этой женщине о существовании Кота. Бедная мама, через какие муки она прошла!
Свободное копирование
