25 января.
Приехал отец. Будет месяц отдыхать в Дубултах с женой
26 января.
Гуляли по Риге с Ю.И. Абизовым. На остатках старинной городской стены возле так называемых «шведских ворот» видели сделанную мелом надпись «Бейте русских свиней». Слово «русский» в латышском происходит от «кривич» славянское племя, жившее рядом с латышами тысячу лет назад.
Были с Ли в Риге. Нашел в музее истории медицины им. Страдыня неизвестные мне фотографии Войно-Ясенецкого. Уговаривал зав. по научной части создать стенд В-Я. Боится. Попросила меня написать статью о Войно-Ясенецком для научного сборника их музея. «Чтобы Министр здравоохранения Латвии привык к этому имени»
Вечером разговор с Ольгой Ивановной и отцом. Она спрашивает, есть ли у меня новый роман Солженицына. Отвечаю, что есть. «Как же ты не боишься держать его дома?» — «Не боюсь» — «Не может быть. Я боюсь, а ты вдруг не боишься». Стараюсь себя сдерживать (хотя злое слово против этой рабской психологии так и готово спрыгнуть с языка) и спокойно объясняю, что мне стыдно было бы прятать роман классика русской (родной!) литературы. Что страх в этом случае — недостойное дело. Что я не могу себе позволить поддаваться страху, когда речь идет о главных книгах современности. А она все свое: «Ну как это так, я боюсь, а он не боится?»
Потом иду читать главы своей новой рукописи к Павлович, и эта 76-летняя женщина снова заводит тот же разговор: «Надо быть осторожным, в Доме творчества, наверное, живут и они. Они читают ваши рукописи, когда вы выходите из комнаты». Затем идет ссылка на Евангелие: «Будьте чисты как голуби и мудры как змии» (Ничего себе «голубиная Чистота», от которой за версту разит гуано бабского страха)
Свободное копирование
