2 января 1972
Новогодние новости. Из Москвы привезли эссе Солженицына о смерти Твардовского:
«Есть много способов убить поэта.
Для Твардовского было избрано: отнять его детище — его страсть, его журнал.
Мало было шестнадцатилетних унижений; смиренно сносимых этим богатырем, — только бы продержался журнал, только бы не прервалась литература, только бы печатались люди и читали люди. Мало! — и добавили жжение от разгона, от разгрома, от несправедливости. Это жжение прожгло его в полгода, через полгода он уже был смертельно болен и только по привычной выносливости жил до сих пор — до последнего часа в сознании. В страдании.
Т р е т и й день. Над гробом портрет, где покойному близ сорока и желанно-горькими тяготами журнала еще не борожден лоб, и все сияние — та детски-озаренная доверчивость, которую пронес он через всю жизнь, к даже обреченному она возвращалась к нему.
Под лучшую музыку несут венки, несут венки… «От советских воинов…» Достойно. Помню, как на фронте солдаты все сплошь отличали чудо чистозвонного «Теркина» от прочих военных книг. Но помним, и как армейским библиотекам запретили подписываться на «Новый мир». И совсем недавно за голубенькую книжку в казарме тягали на допрос.
А вот вся нечетная дюжина СЕКРЕТАРИАТА вывалили на сцену. В почетном карауле те самые мертво-обрюзгшие, кто с улюлюканьем травил его. Это давно у нас так, это — с Пушкина: именно в руки недругов попадает умерший поэт. И расторопно распоряжаются телом, вывертываются в бойких речах.
Обстали гроб каменной группой и думают — отгородили. Разогнали наш единственный журнал и думают — победили.
Надо совсем не знать, не понимать последнего века русской истории, чтобы видеть в этом свою победу, а не просчет непоправимый.
Безумные! Когда раздадутся голоса молодые резкие — вы еще как пожалеете, что с вами нет этого терпеливого критика, чей мягкий увещевательный голос слушали все. Вам впору будет землю руками разграбить, чтобы Трифоныча вернуть. Да поздно.
А.Солженицын
К девятому дню.
Декабрь 1971 г.
Одновременно по рукам в Доме творчества начало ходить письмо Солженицына к Президенту Королевской Шведской Академии Гирову. Александр Исаевич предлагает вручение Нобелевской премии перенести к нему на московскую квартиру. Писательская публика, трусливо прижимающая уши в редакциях и издательствах, не говоря уже о кабинетах начальства, обожает тайком читать и передавать из рук в руки такого рода письма. Престижно ….
Свободное копирование
