22 декабря
Еще раз убедился, насколько все критерии до последней степени относительны и подчас гроша ломанного не стоят. Звонил сегодня в Москву. Теща сообщила, что «Огонек» отметил мой очерк о Мазлумове среди лучших материалов года. Я шел обратно с телефонной станции довольный чуточку, даже пританцовывал. Мелькнула мыслишка: вот, мол, даже некому похвалиться, что на днях в «Огоньке» будет опубликована моя фотография и слова — «лучший очерк года». И тут же с обидой подумал я, что лучшие мои книги остаются в тени, на них нет рецензий, а поделки выдвигают на премии (в «Известиях», в «Сов.женщине», в Союзе журналистов). Но потом я лег в постель и взялся за роман Набокова «Дар». Писатель этот лишь недавно стал мне знаком и с жадностью я набросился на него. И что же? Когда я через час отложил роман, мне стало стыдно своих недавних мыслей. Кто я? Что я в сравнении с этой глыбой?.. Но роман был обернут в радиорекламную газету. И прежде чем погасить свет и уснуть, я прочитал восторженный панегирик, который пропела главному редактору «Огонька», поэту Анатолию Софронову какая-то мелкая журналисткая патаскушка: «Анатолий Софронов — поэт, драматург, публицист. И во всех этих жанрах ему равно присущи непринужденная свобода и меткость слова, а вместе с тем идейная глубина, точность мысли. Всегда он черпает свои темы в гуще народной жизни. Поистине неисчерпаемые запасы живых, заинтересованных писательских наблюдений позволяют Софронову…» Я долго не мог уснуть. Чувствовал себя отравленным.
Свободное копирование
