16 июля
Возил дочь знакомиться со своим отцом. Дед и внучка друг другу понравились. Она своим остреньким язычком и развитием. Держалась Анна в «богатом доме» (который произвел на нее большое впечатление), с достоинством. Первые полчаса волновалась и прижималась ко мне, но потом разошлась и поражала стариков живыми, умненькими ответами. В ней все на виду, все чувства явны: вспотела, уши запунцовели. Она действительно похожа на деда, на его детскую фотографию. Но для А.Д. эта встреча только развлечение и, боюсь, что развлечение не слишком надолго. Равнодушие его всегда приправлено огромным числом «дружеских», «сердечных» и вообще удобных к случаю слов. Ребенок может принять их на веру, но я — увы… За столом снова был длинный и мучительный для меня разговор и его женой Ольгой Ивановной о том, «как надо жить». Главный смысл их назиданий: надо презирать хозяев жизни, но при этом вырвать у них жизненные блага. Совесть предрассудок; все, что не несет денег — ненужная роскошь. К таким излишествам и роскошествам отнесена и моя работа над книгой о Н.И. Вавилове и над биографией хирурга-епископа Войно-Ясенецкого. «Добавь ты им в свои книги и сладкой водички, — поучала меня Ольга Ивановна, — умные поймут, а начальники пропустят» Мои разговоры о сохранении честного имени вызывают у моих родителей снисходительные улыбки. Слава Богу, они мне никогда ничего не дарили и не давали, а то бы впору подарить сыну-кретину фигурку Дон-Кихота.
Свободное копирование
