Семидесятые. Записки максималиста - 62

10 мая

Электропоезд идет в Калинин три часа. Ул. Софьи Перовской, 11 — Управление Калининской епархии. По приглашению арх. Иннокентия Леоферова, прежде служившего в Тамбове секретарем епархии при Войно-Ясенецком, еду беседовать об арх. Луке. Иннокентий рыхлый, полуслепой старик 81 года, однако по всему видно крут («Если я решил — то решил!»). Он внешне похож немного на арх. Луку. Но нет благородства, нет духовности В.Ф. Сидим в квартире увешанной портретами (довольно плохими) епископов и патриархов. Вокруг юлят с лакейской услужливостью келейник-монах и секретарь — хитроватые, очень свеженькие дядьки. Владыка Иннокентий память не утратил, хотя и твердит о беспамятности, которая возникла в результате стычки с уполномоченным по делам церкви: тот за один день закрыл в Калининской области 20 церквей. Мы беседовали часа два, потом обедали. Расстались дружески. Самое интересное из того, что рассказал Иннокентий, состоит в том, что арх. Лука был противником избрания на патриарший престол Алексия. Он открыто заявил об этом на предсоборном собрании епископов. Причина: Алексий двурушен — тихоновец, а против живоцерковников активно не выступал. Были у Луки в этой его позиции и сторонники. Очевидно, на Соборе должен был возникнуть раскол или, во всяком случае, скандал. И вдруг за два дня до Собора арх. Лука заболел, почувствовал себя плохо во время всенощной — боль в животе, тошнота, и ушел домой. К нему немедленно от уполномоченного были направлены врачи, которые продержали Луку в постели довольно долго. Какова причина болезни, дознаться так и не удалось. Так или иначе, Владыке пришлось поехать потом в Москву и согласиться подписать избрание Алексия. Этот эпизод бросает свет и на методы уполномоченных тех лет и на причину взаимной холодности Алексия и Луки.

Второй эпизод — присуждение Луке медали «За трудовое отличие»… Во время вручения бросил председателю исполкома Облисполкома, что он смог бы и больше дать советской медицине, «если бы вы меня не схватили, да не таскали 11 лет по острогам». Растерявшийся председатель стал что-то лепетать, что надо забыть старое и жить настоящим и будущим, но Лука сердито крикнул: — «Ну, нет уж, этого не забуду никогда!»