1 мая.
Журналист и писатель, 37 лет, Юрий Израилиевич Альперович в апреле с.г. изменил фамилию на Дружников. Чтобы выправить отчество, ему пришлось долго уговаривать своего отца изменить имя на «Илью». В результате советская литература избавилась еще от одного еврея, а мой товарищ Юра, который еще недавно со смехом назывался Юрэст Альперуэй, теперь совершенно серьезно будет имитировать русского. 17 апреля «Правда» поместила материалы статистического исследования населения СССР, из которых ясно, что евреи и мордовцы — две уменьшающиеся нации. Не знаю, куда уж деваются мордовцы, очевидно действительно вырождаются. Но о падении рождаемости среди евреев едва ли можно говорить всерьез. Речь просто идет о том, что дети смешанных браков (а таких множество), предпочитают обозначать себя русскими, дабы не утяжелять свою судьбу в антисемитском государстве. Оба моих ребенка по матери — русские. Получается, что как еврей я не оставил потомства. Судьба Альперовича-Дружникова — другой аспект той же проблемы. Евреи вынуждены скрывать свои имена. Альперович сменил фамилию после того, как ему несколько раз довольно прозрачно намекнули, что его книга в свет под таким именем не выйдет. Я вовсе не судья ему, ведь кормить семью человеку надо. Но есть в этом эпизоде (и тысячах других подобных) привкус морального гниения, элемент предательства не столько по отношению к другим, сколько к самому себе. Еще и еще раз убеждаешься: беззаконие — это, прежде всего развращение нравов.
Цензор, молодая женщина, требует все новых и новых доказательств того, что я не лгун и не раскрываю своей книгой государственных тайн. Я каждый день таскаю в редакцию новые и новые книги, статьи. Пока редактор ходит увещевать цензоршу, я сижу в коридоре и волнуюсь. Вот уже 60 вопросов "снято" (т. е. удалось отбить), а сколько их еще будет?
Что это они пишут, Ваши авторы, что это они такое сочиняют, — жалуется цензорша редакторше. — Сами себе же хуже делают...
На вопросы редакторши она не отвечает. Просто стоит молча и делает вид, что вопроса нет. Это, очевидно, предписанная ей форма поведения. После всех наших переживаний и поисков «оправдательных» документов, цензорша все-таки решает ехать «посоветоваться с руководством». И удаляется в Китайский проезд, 3, в Управление по сохранению государственных тайн и еще чего-то, в этот огромный желтый дом, который до самой крыши набит чиновниками, соревнующимися в трусости и безграмотности.
Свободное копирование
