...Зимой 1944-45 гг. в Харькове (как и в других больших городах страны) на улицах было ещё много нищих и безногих инвалидов. Последние передвигались, сидя на маленьких, сбитых из обрезков дощечек и фанеры сиденьях-тележках, с прикреплёнными к ним снизу «колёсиками» - шарикоподшипниками. При перемещении по улицам такие инвалиды, отталкиваясь от земли (тротуара) специальными дощечками с ручками, напоминающих мастерки каменщиков, производили при своём движении неимоверный грохот (от вращающихся подшипников). См. фото в начале главы.
Как следовало из данных правоохранительных органов тех времен (http://mgsupgs.livejournal.com/910105.html), таких инвалидов в областных городах страны набиралось около 200 тыс. человек. Среди них более 70-ти процентов составляли инвалиды войны и труда. По мнению представителей советской власти, подобное явление позорило страну-победительницу. Поэтому после окончания войны таким инвалидам запретили появляться на улицах больших городов. Некоторые, кому повезло, стали учиться ходить на протезах, если их удавалось получить (как правило – только раненным, имеющим достаточно высокие правительственные награды). Протезов наша промышленность тогда выпускала очень мало, а об инвалидных колясках тогда даже и не слыхивали вообще. Поскольку пособия по инвалидности не обеспечивали сносного существования таких жертв войны, большинство наших безногих бывших воинов занимались вынужденным попрошайничеством. Лишь очень редкие «счастливцы» попадали в немногочисленные дома инвалидов, где за ними был хоть какой-то уход…
Властями было решено искоренить «нищенство», определив попрошаек в «закрытые» дома инвалидов и престарелых, убежать из которых они не смогли бы.
Соответствующие учреждения преобразовывались в дома закрытого типа с особым режимом. Для многих были избраны удалённые места, например, был устроен лагерь инвалидов Второй мировой войны на острове Валаам (в северной части Ладожского озера), куда после Второй мировой войны в 1950—1984 свозили всех таких пострадавших. Находился он в бывших монастырских зданиях Валаамского монастыря.
В 1998 г. мне довелось побывать на этом острове и увидеть немногие, в разной степени сохранившиеся и ухоженные (монахами окрестных обителей) захоронения этих инвалидов, доживших свой век в фактическом забвении и неизвестности...
Рисунки, помещённые в коллаже иллюстраций (перед текстом главы) сделаны художником Г. Дибровым в 1974 г., на самом острове Валаам, куда Советская власть сослала принудительно всех подобных калек.
Встречалось на улицах Харькова и немало покалеченных (часто безруких или безногих) детей и подростков – жертв беспризорного любопытства (попыток разрядить неразорвавшиеся снаряды...).
...В людных местах – на базарах, возле кинотеатров, да и на улицах - часто попадались «странные», психически нездоровые личности – из бывших фронтовиков (с ранениями головы – травмами головного мозга) или из мирных жителей, попавших во время оккупации в жернова немецкой машины уничтожения (чудом спасшихся из немецких душегубок, либо насмотревшихся на расправы над близкими). От таких переживаний они в различной степени лишились разума либо просто адекватной реакции на окружающих людей и обстановку. При них обычно были справки, в которых сообщалось, что они являются инвалидами и требуют чуткого внимания и снисхождения… Некоторые из них, преувеличивая свою болезнь, часто демонстрировали свою "нервность» и «психоз», скандаля по любому поводу и добиваясь тем самым «снисхождения»: никогда не стояли в очередях, могли схватить на рынке товар у любого продавца и спокойно уходить, несмотря на «вопли» хозяина... Некоторые терроризировали так целые районы города.
Один такой «комиссованный» по ранению «фронтовой псих», по имени «Жора» - сравнительно молодой и красивый парень – шарахался и по нашей Сумской улице (обычно от театра Украинской драмы до парка (памятника) Шевченко). И, если ему кто-то не нравился, спокойно вынимал из кармана нож и с каким-то безумным раскатистым смехом подносил его к чужому горлу… Помню, как однажды он с ножом гнался за каким-то приличным на вид пожилым мужчиной, который спасся лишь забежав в наш подъезд.
Малочисленная милиция с такими старалась не связываться. Если же их всё же пытались как-то угомонить, они часто закатывали дикие истерики – «приступы» с пеной у рта, демонстрируя вылезающие из орбит глаза …
...Мама, работала кассиром в ХТУ, что было удобно - рядом с домом. Она собирала и учитывала выручку у кондукторов. Выручку необходимо было отвозить в банк (недалеко, на площади Тевелева). Когда по какой-то причине ей не давали сопровождающего сотрудника (охранников в штате городских организаций тогда не было вообще), она брала меня (летом, когда я не учился в школе), и мы ехали в любом троллейбусе (заходили через переднюю дверь !) и, не доезжая до остановки, нас («по указанию начальства») на повороте высаживали прямо против дверей банка… Моё участие в таких «операциях» было подстраховкой – чтобы в случае нападения на кассира-маму, пацан «громко вопил и звал на помощь». Благо - вся поездка от конторы ХТУ до банка занимала всего 5-7 минут. За всё время маминой работы, к счастью, никаких ЧП не случалось.
В целом, в Харькове, где после немецкой оккупации, в 1944-46 гг., ещё толком не наладилась нормальная жизнь, а органы милиции из-за нехватки кадров были плохо укомплектованы, вовсю свирепствовал бытовой бандитизм (подобная обстановка хорошо передана в фильме С. Говорухина «Место встречи изменить нельзя). Та же «Чёрная кошка» была известна и в Харькове… Что ни день соседи обсуждали очередную выходку «банды кошек» в том или ином районе города…
«Чёрная кошка» - это обобщённое нарицательное наименование городских банд, которые после своих «актов» оставляли на стенах ограбленных домов или магазинов стилизованные рисунки кошек и соответствующие надписи. Они «специализировались», преимущественно, только на квартирных и магазинных грабежах. Банки и государственные организации бандиты обычно не трогали. Там «пахло знакомством» с КГБ, с которым ворьё предпочитало не связываться…
…Как-то утром по пути в школу, переходя Пушкинскую улицу возле комиссионного магазина на углу, я заметил несколько суетившихся милиционеров, которые что-то вытаскивали из помещения и клали в грузовик. Когда они снова вернулись в магазин, любопытная маленькая обезьяна в коротких штанишках с портфелем в руке, естественно полюбопытствовала: «что поклали?» - встала на колесо и заглянула за борт грузовика. Там на дне кузова лежало непокрытое тело человека (труп!), видимо сторожа, с разрубленной «вдоль» головой, где – ужас! - были видны все анатомические детали извилин человеческого мозга… Я чуть ли не кубарем скатился с машины и, потрясённый, потащился в школу. Эта страшная картина стояла всё время в моих глазах спустя ещё много дней…
Но, замечу, таких организованных и наглых банд, как в «лихие 90-е» (да и сейчас), тогда, всё же, не было !
Свободное копирование
