Постоянно приглашали меня шафером.
Женился на пустенькой блондиночке наш жилец Адамович, и я держал над ним венец в церкви Ильи Обыденного близ Остоженки, потом угощался весьма вкусно и обильно.
Женился дядя Николай Владимирович Голицын на пожилой и для нас совсем чужой маркизе Кампанари. Вернее, она женила на себе его, одинокого, занимавшего маленькую и узкую комнату в доме № 26 по Трубниковскому переулку; я держал над ним венец в церкви Троицы в Зубове. В нашей стране титул маркиза не знали; считая Марину Александровну пролетарского происхождения, доверили ей должность управдома в том доме, где жили дядя Никс и она. Через несколько лет они разошлись.
Выходила замуж подруга сестры Сони юная графиня Софья Рибопьер, за свои большие черные глаза прозванная Вишенкой. И я держал над ней венец в церкви Покрова в Левшине. Ее нареченным был грузинский князь Арчил Вачнадзе. Он венчался в белой с золотым поясом и позументами черкеске. С черными усиками, с черными, еще больших размеров, чем у его невесты, глазами, он был очень красив, но на войне потерял ногу и шел вокруг аналоя прихрамывая. Три его шафера тоже были грузины, но в темных черкесках. Свадебного пира не устраивали, и молодые сразу уехали на Кавказ. А года через два с маленьким ребенком, с невероятными приключениями, прихватив с собой еще мамашу, они через Киргизию перебрались в Китай, оттуда — в Европу. О дальнейшей их судьбе ничего не знаю. Всех оставшихся в нашей стране князей Вачнадзе посадили, иных расстреляли, уцелела лишь двоюродная сестра Арчила, известная киноактриса Ната Вачнадзе.
За годы 1923–1929 мне довелось быть девять раз шафером. Из девяти браков только один был долголетним, остальные заканчивались либо разводом, либо смертью мужа в тюрьме…
Каждый год мы продолжали снимать дачу в Глинкове. Младшие мои сестры и Ляля Ильинская жили там все лето. К ним из Москвы приезжали одни юноши; другие юноши приходили из Сергиева посада. А я больше проводил время в Москве. Из жадности. Все чертил карты для издательств, для журналов, продолжал быть подмастерьем у брата Владимира. Чем больше я набирал заказов, тем больше получал денег.
Художник Ватагин, живший с женой и маленькой дочкой на Волхонке, на чердаке дома напротив Храма Спасителя, иллюстрировал детские книжки для частного издательства Мириманова, помещавшегося недалеко, на Пречистенском бульваре. А я на обложках этих книжек выводил надписи.
Почему-то никто из умеющих чертить не успел пронюхать, что в издательствах есть неисчерпаемый кладезь доходов. То, что Владимира как талантливого художника звали в различные журналы и издательства, нисколько не было удивительно. Но… звали и меня, так никогда не научившегося как следует чертить.
Свободное копирование
