В старших классах к ранее практикуемым развлечениям добавилось еще одно – катание с заснеженных гор с девочками. Катались с горки в середине поселка, на листах картона. Как правило, было по 5-6 пар мальчиков и девочек. Начинали ехать 2-3 человека, а остальные прыгали на ходу на эти «покатушки». Кто-то промахивался, кто-то падал, а кто-то и ехал. Обычно можно проехать было метров 25-30, а потом все смеялись, вспоминая, как ехали. Все были в снегу, и чтобы снег не попадал в штаны, девчонки подпоясывались шалями, а мы, мальчишки, терпели. Но такие развлечения были только в зимнее время, когда выпадало много снега и он на горке был хорошо утоптан. Однажды во время такого времяпровождения я выбросил за бруствер снега свою одноклассницу очень маленького роста. Она сама не смогла вылезть из снега и нам всем пришлось её откапывать руками.
Жизнь в поселке не очень отличалась от жизни в других населенных пунктах. По пролетарским праздникам 7 ноября и 1 мая народ выходил на демонстрации. Устанавливалась трибуна на невысокой горе возле управления прииска, с неё произносились речи, а им внимательно слушали пришедшие на этот праздник жители поселка. Накануне проводились торжественные собрания в клубе.
Сам начав заниматься спортом, я старался привлечь к этому и своего младшего брата. И нужно сказать, что мне это удалось. Он до сих пор ходит на каток, играет в хоккей и вообще ведет здоровый образ жизни. Но большая разница в возрасте – 8 лет, не позволила нам в те годы стать не только братьями по крови, но и друзьями. Позже с возрастом у нас наладились более теплые отношения, наши семьи всегда жили дружно. До сих пор я являюсь авторитетом для своего брата.
Впереди был еще целый год учебы. Как обычно, всех старшеклассников в сентябре снимали с уроков и отправляли помогать взрослым копать картошку. То на день, и тогда нас везли на поля в селе Удинск, или, как это случилось осенью 1964 года, наш класс отвезли в село Князево вниз по Амгуни. Это было небольшое село, где в те годы занимались в основном выловом рыбы. Как и в другом селе Серго-Михайловское. Но в Князево были большие поля, засаженные картофелем.
В Князево нас расселили по домам колхозников. По-моему, мы жили втроем у одного колхозника и спали на полу за печкой, подстелив под себя какие-то тюфяки. Завтракать, обедать и ужинать мы ходили в какой-то цех, где нам готовили еду наши же девчонки. Постоянного электричества в селе не было, лишь на 2 часа включали дизель-генератор, чтобы показать людям кино. После работы мы обычно катались на лодках, которых у берега стояло очень много. Бывало, посадим в лодку очень много девчонок, так что борт выступал из воды на 5-6 см. И всякий крен приводил к тому, что лодка черпала воду. Запомнил один случай, когда мы катались на лодке. Над селом показалась утка и со всех сторон начались выстрелы из охотничьих ружей. Утка была ранена и спланировала на другой берег. Нам стали махать, чтобы мы быстрее подплывали к берегу. Там мы высадили девчонок и повезли одного охотника на поиски упавшей утки. Мы не думали, что найдет. Но он все рассчитал точно – нашел небольшую уточку.
Вечерами мы смотрели кино в небольшом клубе села. Потом после кино начинались танцы под гармошку местного парня. Как-то он не пришел нам играть и девчонки с парнями загрустили. И тогда я взял баян и стал играть один вальс, который меня научил играть отец. Играл, пока не устали пальцы с непривычки. Но тем не менее вечер прошел с пользой.
Однажды нас среди ночи разбудил взрыв в доме, где с парнями ночевали. Оказалось, что у хозяина взорвалась бутыль с самогонкой, которую он поставил на печку, но, видимо, не рассчитал, что печка не совсем остыла и процесс брожения продолжался. Запомнил такую картину. В полутьме наш хозяин ползает среди луж самогонки и ложкой пытается что-то набрать из углублений в полу, куда чуть больше натекало самогонки. Пьет с ложки и что-то приговаривает. Мол, какая самогонка была бы…
Накануне отъезда мы решили запастись подсолнухами на дорогу. Нас должны были вести на барже и катер тащил нагруженную баржу вверх по реке очень медленно. Так что набранных нами подсолнухов на всю дорогу не хватило.
Несколько моих одноклассников уже получили «Аттестаты зрелости» на год раньше нас. Они правильно просчитали, если учиться в вечерней школе, как в простонародье называли школы рабочей молодежи, и не проходить производственную практику в школ, на год раньше можно закончить вечернюю школу. Среди них были две моих одноклассницы – Вера Малинина и Таня Исаченко.
В 11 классе у нас начались уроки астрономии. Их вела учительница Вера Кирилловна, вскоре вышедшая замуж и ставшая носить фамилию Атаманенко. Она был еще совсем молодая, сразу поле окончания института приехавшая к нам учительницей. Т.е. была нас старше всего года на 3-4. В отличие от одевавшихся строго других учителей она носила платья с довольно большим вырезом на груди. Так что когда она наклонялась над столом, была видна немного её грудь. И все наши парни ждали момент, когда она стоя будет склоняться над учительским столом, чтобы поставить кому-то оценку или вызвать отвечать. И все разом вставали и заглядывали за вырез платья. Вставать требовалось, потому что стол учителя стоял на возвышении.
Однажды после торжественного собрания по поводу какого-то официального праздника в школе начались танцы. Обычно один или два учителя оставались дежурить, чтобы школьники вели себя прилично. В тот день дежурила Вера Кирилловна. И я пригласил её на танец. Как правило, учителя не танцевали с учениками, а вот Вера Кирилловна не отказалась и мы с ней весьма чинно станцевали какой-то медленный танец.
Я уже писал, что мы зимой стали практиковать катание с горы в центре поселка на листе картона. Всем, кто принимал в этом участие, нравилось такое времяпровождение, но, естественно, это стало сказываться на оценках, которые мы стали получать. Мы стали учится хуже. Я не могу этого сказать про себя, но вот другие стали получать двойки-тройки. И тогда решили собрать родительское собрание с учениками. Ведь это был выпускной класс, надо было принимать решение вместе. Нас собрали в классе и чуть ли не у всех стали спрашивать, почему стал плохо учиться. И тут всплыли эти наши вечерние «покатушки» на картоне. Одна из матерей поднялась и сказала примерно следующее: «Теперь я поняла, куда моя дочь так одевается каждый вечер. Шаровары поверх валенок да еще подпоясывается шалью. Это чтобы снег в шаровары не набивался». Мы пообещали, что не будет кататься в ущерб учебе. И, в общем, слово свое сдержали.
Свободное копирование
