Студенческая юность моя
Я уже писал, что студентом стал осознанно, но вот что стал врачом - чистая случайность. Был 1965 год, за плечами Херпучинская средняя школа, "аттестат зрелости" и желание продолжить обучение в институте. Это было не только престижно, но и открывало широкие дороги в мир. Но по какой из них идти - вот вопрос, почти как у Шекспира.
Многие выпускники школ знают, кем они хотят стать - врачом ли, инженером, учителем, космонавтом, военным. А я не знал. Знал только одно - учиться надо в Хабаровске, это недалеко от моей малой родины, где живут родители, и куда можно будет ездить на каникулы, да и в Хабаровске много родственников, в том числе дедушка с бабушкой. Если что, всегда помогут, выручат. А в Хабаровске 4 института - два технических (политехнический и институт железно-дорожного транспорта), педагогический и медицинский. Иметь дела с железками я не хотел, становиться учителем тоже (родители сами были учителями, знали мой характер и склонности, отговорили). Оставался медицинский, где был самый большой конкурс.
Профессию врача я знал плохо. В больницах не лежал, здоровье было неплохим, хотя знал с раннего детства, что живу благодаря врачу Нечаеву, который выходил родившегося весом 2200 грамм недоноска. Да и фильмы про врачей уже были, редко, но все же выходили. Совершив экскурсию по анатомке медицинского института, и не упав в обморок от запаха формалина и вида раздувшихся трупов, я получил благословение от санитара на кафедре анатомии "подходет". И поставив свою маме в известность о принятом решении, чем вызвал у неё что-то наподобие шока, пошел сдавать документы в приемную комиссию меда.
Потом были вступительные экзамены, на которых я получил три оценки "отлично", став единственным парнем, кто сдал в 1965 году все экзамены на "пятерки". Далее последовала поездка на уборку картофеля в Еврейскую автономную область, в поселок Амурзет. Но копать картошку не пришлось, отобрали с десяток самых физически развитых парней и сделали их грузчиками. В попал в эту бригаду ПХ-21, которая расшифровывалась как "полевые" или "половые! хулиганы. Почти полтора месяца пребывание в совхозе, крупная драка с местными парнями и возвращение в Хабаровск. Первый день занятий в институте чуть не сорвался у меня. Оказалось, что на занятиях надо быть в белом халате, а у меня его не было. Выручил все тот же санитар из анатомки, дал халат, но назвать его белым можно было с большой натяжкой, он был скорее серым, к тому же без многих пуговиц. Но на занятия меня допустили - вначале к лекционный зал, а затем и в аудиторию.
В фойе института перед началом занятий я нашел свою фамилию в седьмой группе, где было 4 парня и 8 девчонок. Я даже сравнил с нашим выпускным 11-м классом, где было 7 парней и 14 девчонок. И это сравнение мне лично показалось весьма обнадеживающим. Но вот первые занятия и лекции на такой благодушный настрой повлияли не в лучшую сторону. Во-первых, несмотря на отличную сдачу вступительных экзаменов мне не платили стипендию, якобы совокупный доход родителей был больше, чем нужно. И то, что они работали на севере, где все товары дороже, чем в Хабаровске, не учитывалось. А так как материальный стимул был утрачен, я решил не очень-то напрягаться в учебе. И за все шесть лет учебы в институте не написал ни одной лекции (!!!). Вначале и я и лекции частенько пропускал, пока за пропуск не ввели отработки. Скажете, уважаемые читатели, нашел чем хвастать, и будете правы. Хорошо, мне давали перед экзаменами читать лекции девчонки из группы, которые были очень аккуратны на лекциях.
Но вот есть у меня конспект лекции или нет, на семинарских занятиях не сказывалось. В школе я привык внимательно слушать объяснение учителя на уроке, и дома не открывал учебники, память мне позволяла отвечать, не заглядывая в книгу. А в институте часто получалось, что объяснение, т.е. лекция еще не прочитана, а семинар по данной теме уже будет. И мне волей не волей пришлось читать учебники. Но мало того, что читать, так еще и зазубривать материал, что я терпеть никогда не мог. Так что некоторые предметы я на дух не переносил. На первом курсе таким предметом была нормальная анатомия, где надо было знать каждый выступ или отверстие в костях, а их вон сколько в скелете человека, потом названия всех мышц, сухожилий, а потом и внутренних органов, из чего они состоят и что делают. Жуть!!! Много позже, став врачом-рентгенологом, травматологом, эндоскопистом и глядя на человеческий организм, я понял, что все эти знания необходимы врачу любой специальности, и прекрасно ориентировался даже в тенях всевозможных органов и костей, и думал, почему мне так не нравилась анатомия в первый год учебы.
Другие предметы были в основном знакомы по школьной программе, и я жил на старом багаже. Наша классная дама, преподаватель немецкого языка Татьяна Симон (увы, отчество запамятовал, хотя много лет спустя именно я поставил ей правильные диагнозы, по поводу которых профессор Г.Л.Александрович её оперировал) говорила, что я со своими способностями могу стать отличником, но ленюсь. но это было справедливо лишь отчасти.
Во-первых, первые полгода студенческой жизни я жил у бабушки с дедушкой под Хабаровском, тратя 1,5 - 2 часа на дорогу в один конец. К тому же я тренировался, играл в волейбол за сборную команду института. Тренировки были вечерними, заканчивать в 11 часов вечера. Так что я добирался до бабушкиного дома в лучшем случае к часу ночи, а в 6 часов надо было вставить. И так три дня в неделю. Какая учеба при хроническом недосыпе.
Правда, со второго семестра я жил уже в новом общежитии, и проблема сна рассосалась, не оставив следа. Но пришла другая беда. Я жил в комнате с тремя парнями, которые были старше меня на год-два. Один из них был солист студенческого ВИА, и к нему частенько в гости приходили поклонницы. Иногда приносили бутылку вина, выпивали, шум-гам, так что приходилось уходить с учебниками в читальный зал. Но солист был хлипок, слаб здоровьем, и поэтому просил меня проводить очередную посетительницу до дома, не надеясь на себя. Приходилось прерывать чтение учебника и совершать вечерний моцион. А потом пришла весна, девушки рассупонились от зимней одежды и все стали такие красивые, привлекательные.
К тому же бурлила спортивная жизнь института. Наш курс становился неизменным победителем институтской спартакиады. Будучи еще со школьных лет хорошим спортсменом, лучшим легкоатлетом района имени Полины Осипенко, я принимал участие сразу трех видах спорта - в легкой и тяжелой атлетике и волейболе, и везде побеждал. Все же медицинский институт не педагогический с его факультетом физвоспитания, конкуренция не такая уж сильная. В этом я убедился в начале июля на Всероссийских соревнованиях по легкой атлетике среди медвузов РСФСР, где наша эстафетная команда 4 по 100 метров стала победительницей. Соревнования проходили в Ленинграде в период "белых ночей", так что мне впервые удалось увидеть и "северную" столицу, и узнать, что это такое - белые ночи.
Еще на персом курсе я сдружился с двумя парнями, один был из нашей, 7-й группы, Сергей Куракин, из семьи военнослужащего, полковника. Он стал мои другом на всю жизнь. Я хорошо знал и его родителей, его тетку, главного акушера гинеколога города Хабаровска Панну Петровну Домнину, его сестру Лену, был на свадьбе Сергея с сокурсницей Наташей Ксенофонтовой, знал их сыновей Дениса и Мишу. До сих пор постоянно переписываемся и знаем, кто чем живет.
А второй мой друг Борис Шевцов из соседней, 8-й группы. Высокий черноволосый парень оказался большим любителем и волейбола, в который мы играли за сборную института, и классической музыки, но в отличии от меня, был весьма стеснительным в знакомствах с девушками, поэтому очень поздно женился. Мы то с Сергеем стали окольцованными еще в стенах института. Нас всех троих, как мушкетеров, Родина, а вернее, ректорат института, по распределению послал служить на флот врачами. Нас с Борей - на Тихоокеанский, а Сергея, видимо, по блату, на Черноморский. Все мы через три года службы вернулись в Хабаровск, но далее наши пути были разные, но связь наша не прерывалась все эти годы. Именно такая мужская верная дружба рождается или в школьные, или в студенческие годы - на всю жизнь.
Несмотря на все трудности учебы, я успешно закончил первый курс. Правда, первый экзамен весенней сессии по политэкономии я завалил. Хотя этот предмет я знал, но попался такой билет, что не смог хорошо ответить. А то, что я знал, подтвердилось на пересдаче, куда я пошел, так и не открывая учебник. Если бы не первая двойка, я бы получил отлично, как сказал сам экзаменатор. Но вот за другой экзамен, на военной кафедре, мне поставили 5 с плюсом, и даже написали обо мне в газете института "За медицинские кадры". И тогда никто не знал, что через 5 лет в стану военным врачом, правда, лишь на 3 года. Но зато не просто военным, а военно-морским врачом, и буду форсить в красивой черной форме.
Все лето я упорно качался. Нет, не на качелях, а со штангой, три раза в неделю за тренировку поднимая по 10-12 тонн железа, чтобы моя фигура превратилась из юношеской в более-менее мужскую. Потом ходил на городской пляж покупаться и поиграть в волейбол. Однажды такой поход закончился тем, что у меня украли брюки, пока я играл, и меня доставили под Хабаровск милиционеры на мотоцикле с коляской после того, как мне пришлось пару часов в плавках, рубашке и туфлях побыть в Центральном отделении милиции.
Но мои упорные тренировки принесли плоды. У меня появились рельефные мышцы на руках и ногах, на спине. Но моей гордостью стали объемные мышцы на груди, на которые все обращали внимание. И когда некоторые девушки с небольшой грудью задавали мне вопрос, как это получилось, я с глубокомысленным видом говорил, что перепутал упражнения для мужчин и женщин. И некоторые даже просили переписать их. Но это была шутка, просто в журнале "Спортивная жизнь России" я вычитал про комплекс упражнение под названием "дыхательные приседания" и строго следовал ему. У меня значительно выросли силовые показатели. При собственном весе в 75 кг я жал лежа 100 кг и приседал со 150 кг. С такой фигурой я уже не годился для волейбола, поэтому стал заниматься легкой атлетикой вначале в институте, а после успешного выступления на зимней первенстве ДСО "Буревестник" меня пригласил в свою группу ведущий тренер по прыжкам в крае Поддубный.
В отличие от своих сокурсников, которых и на втором курсе в начале сентября повезли в уборку картофеля, я занимался оформлением наглядной агитации в основном корпусе института. Дело в том, что еще на первом курсе на мои художественные способности обратил внимание замдекана лечебного факультета Юрий Михайлович Помытник, он нашел меня и дал задание возглавить группу из 4 человек, создав нам все условиях для работы. Нужно сказать, что наши стенды на стенах провисели года 3, пока уже профессиональные художники не сделали другие.
Второй год учебы пролетел незаметно. За это время произошло немало. Я расстался со своей школьной подружкой, после чего пошел в разнос, менял девчонок как перчатки. Успел перетренироваться, восстановиться, выиграть первенство ДСО "Буревестник" по прыжкам в длину и попасть в состав сборной края на республиканское первенство в Волгоград, познакомиться с девушкой, которая впоследствии станет моей женой. Ничего не могу вспомнить об экзаменах на зимней и весенней сессиях, видимо, они прошли без особых эксцессов. Даже не помню, по каким предметам в тот год они были. Я писал не раз, что моя память избирательна, что-то я помню всю жизнь, а что-то вылетает напрочь. В тот год я успел пожить в двух комнатах студенческого общежития на цокольном этаже и в комнате 2 на первом этаже
Весной в институте я встретил свою землячку и соседку, она жила в соседнем доме, и наши окна смотрели друг на друга, Нину Еремину. Она была на 2 года старше меня, и училась на 4-м курсе. Разговорились, я как раз шел для участия в первенстве института по легкой атлетике на стадион "Динамо". Нина никогда не была спортивной девочкой в школе, но тут заинтересовалась и решила пойти со мной. Я даже не могу сказать, что больше её заинтересовало, сами соревнования или симпатичный земляк, к тому же успешный спортсмен. Она просидела до конца соревнований, увидела мою победу, и потом мы пошли вместе в общежитие. Потом у нас было еще парочка вечеров, которые мы провели вместе, но она не была в моем вкусе, и я под благовидным предлогом постарался уклониться от дальнейших свиданий.
Летом из-за напряженных тренировок и соревнований по легкой атлетике я не поехал с родителями в Крым, но зато в конце августа в составе сборной команды "Буревестника" края съездил в Волгоград, посмотрел на еще неготовый комплекс на Мамаевом кургане, побывал в доме Павлова и узнал, какие добрые жители города. На всех канализационных колодцах лежали крышки, где было написано название города - Сталинград. Удалось также искупаться в Волге и вдоволь поесть фруктов, потому что мы жили недалеко от колхозного рынка. Там же я по случаю купил первые в своей жизни фирменные кроссовки "Adidas", правда, на обратном пути до Хабаровска пришлось считать каждую копейку, питаясь в основном пирожками, купленными у бабушек на станциях Транссиба. Вернулись в Хабаровск мы в середине сентября, и нам было сказано не шарахаться по городу без нужды, чтобы не загреметь на уборку картофеля. А потом начались занятия на третьем курсе.
Вообще после первого и второго курса на уборку ездили те, кто не работал летом в студенческих отрядах где-нибудь на стройке или на путине. Мои занятия спортом не позволили мне побывать в этих очень популярных среди студентов всех вузов страны студенческих отрядах, позволяющих студентам поправить свое материальное положение. Но, честно говоря, я не жалею об этом. Хотя прожил до 18 лет в сельской местности, очень не любил комаров и мошку, и старался по возможности не бывать там, где она присутствует в большом количестве. А где работали студенческие строительные отряды с Дальнего Востока? В тайге, где гнус достает круглые сутки, да и на путине не легче. Рыбзаводы в Охотске, на острове Шикотан, именно там работали студенты мединститута, как мне помнится.
Вообще настоящая студенческая жизнь была, когда я учился на первых трех курсах и жил в общежитии. Мы ходили на все премьеры в кинотеатр "Гигант", на танцы, участвовали в КВН в институте, иногда, когда позволяли финансы, ходили в ресторан "Центральный", расположенный недалеко от студенческого общежития, чтобы вкусно поесть и потанцевать, на дорогую ресторанную выпивку денег не тратили. В теплую погоду гуляли с девчонками по центральной улице города Карла Маркса, танцевали в парках ОДОСА и ЦПКО.
Еще в школьные годы, в 11-м классе, я посещал кружок бальных танцев. И хотя обучение не закончилось по независящим от танцоров причинам, азы бальных танцев освоил, поэтому в институте считался хорошим партнером на танцах. К тому же я совершенно не употреблял алкоголь, знал массу анекдотов, имел подвешенный язык и на наших посиделках в группе всегда был тамадой. Об этих моих качествах узнали и другие студенты, и частенько приглашали в другие группы именно в таком качестве. Я не отказывался, для вечно голодного студента покушать на-халяву было благом, да потом и проводить симпатичную девушку было не в тягость. Так что жизнь кипела, конечно, в переносном смысле.
Скажу сразу, что дальше учиться мне стало легче, хотя приходилось зубрить, особенно на 3-м курсе фармакологию. Но если на двух первых курсах было больше предметов из школьной программы, то дальше пошли уже клинические, где мы узнавали про этиологию и патогенез развития болезней, клинические проявления, учились сами ставить диагнозы на основании жалоб больного, изучения анализов, сравнивали полученные данные с тем, что были написаны в историях болезней лечащими врачами. Стало интереснее учиться.
В начале сентября 1968 года, когда я учился на 4-м курсе, я женился. В это время мои родители получили кооперативную квартиру в первых 9-этажках на углу улиц Ленина и Волочаевской, куда мы с женой и въехали, потому что родители продолжали жить в Херпучах и работать в школе. В этой двух-комнатной весьма небольшой по площади квартире моя семья прожила 10 лет, пока мне не дали квартиру от горбольницы № 11 вначале на "Заводской", а потом в районе Затоне. Но это была уже не студенческая жизнь.
А вот пока я учился в институте, она продолжалась. У меня вскоре родился старший сын Саша. На четвертом курсе я продолжал тренировки, но не у Поддубного, а у еще действующего прыгуна тройным Отто Сигизмунда. Мы с ним вместе тренировались, я тянулся за ним. Это были очень тяжелые и объемные тренировки, именно они помогли ему во время летнего сезона впервые прыгнуть за 16 метров. А я весной получил тяжелую травму правого голеностопного сустава и решил завершить активную спортивную карьеру. Тем более подрастал сын и мне приходилось много времени уделять ему. Да и не хотелось ударить в грязь лицом на занятиях в институте, тем более что мне как отцу стали платить стипендию, аж 28 рублей. Денег не хватало, я старался подработать, частенько ходил на холодильник разгружать вагоны с мясом и в рыбный порт, разгружать транспорты с бочками, в которых была рыба. Жена получала немного денег по декрету, ведь она перед родами работала. Помогали мои родители, естественно, иначе мы бы не прожили.
Конечно, главным моим занятиям была учеба, я успешно переходил с курса на курс. Летом у нас была практика. После третьего курса сестринская, её я проходил в краевой больнице. После четвертого мы уже работали врачами под присмотром опытных товарищей, заполняли истории болезни в хирургическом и терапевтическом отделениях, сидели на приеме с врачами гинекологами в женской консультации. У меня это проходило в городской больнице города Николаевска-на-Амуре. А еще через год у парней была военно-морская практика, её я проходил в Совгаванском районе, в поселке "Заветы Ильича", на базе подводных лодок, не ведая, что через год буду служить в подплаве на Тихоокеанском флоте.
В жизни моих одногруппников в этот период происходили изменения. В семье Люды Шукюровой родил сын, вышли замуж и сменили фамилии Лариса Гуськова – стала Коротковой, вышла замуж за военного летчика. Ольга Романенко стала Васильевой, выйдя замуж за выпускника нашего института, Люда Левшина вышла замуж за парня из «политена», но довольно быстро развелась, Валя Попова стала Вороницкой, найдя своего избранника среди офицеров. Женился Сережа Куракин на нашей сокурснице Наталье Ксенофонтовой, а вот Володя Мотора нашел себе избранницу на стороне. Помню, что и Толя Изергин закончил институт женатым, но когда это произошло, не помню.
О том, что меня институт распределил на военную службу, я узнал в феврале или марте 1971 года. До окончания института было еще 4 месяца, но я уже не волновался, что не получу диплом. Кто же посмеет оставить флот без доктора, так что хоть тройку, но мне поставят на экзаменах. Правда, я обошелся без таких оценок, у меня были неплохие знания по основным предметам. Мне не очень запомнились выпускные экзамены. Я сдал их в основном на «хорошо» и получил право на получение диплома об окончании института по специальности «лечебное дело». Потом было торжественное собрание в актовом зале института, где нам выдали дипломы и мы приняли присягу врача СССР, так называемую «клятву Гиппократа». Потом банкет в зале театра музыкальной комедии, еще того старого здания на улице Шевченко, где сейчас концертный зал филармонии. Впереди ждала самостоятельная жизнь. Как она сложится, никто из нас, выпускников ХГМИ 1971 года выпуска, не знал.
Должны были уехать в другие города и мои одногруппники. Володя Мотора в Комсомольск—на-Амуре, Толя Изергин – на Камчатку, мы с Сережей Куракиным во флот. В Хабаровске должны были остаться работать Люда Шукюрова – в мединституте, Пахомова, Васильева в медицинских учреждениях города Хабаровска, потому что в нем работали их мужья. Антонюк, Подберезко и Лукаш получили распределение на периферию, а вот Короткова и Вороницкая должны были последовать за своим мужьями-офицерами по месту их службы. С нами заканчивала еще одна молодая женщина по фамилии Молчанова, но она училась у нас лишь на последнем курсе и не очень отложилась в моей памяти, хотя на фотографии осталась. Мы с ней танцевали на свадьбе у Вали Поповой.
Так закончилась не совсем беззаботная студенческая жизнь, в чем-то знакомая, устоявшаяся. Возвращаясь с изрядно подвыпившей женой с банкета в театре музкомедии, я не знал ничего, что меня ждет впереди. Что будет служба на подводной лодке, что меня будут уговаривать остаться служить 25 лет, что там, на лодке, примут меня в члены КПСС, а потом, уже в городской клинической больнице №11 я десять лет буду тянуть лямку парторга, что мои бывшие учителя будут ценить как хорошего врача-рентгенолога и я наравне с ними буду участвовать в консилиумах больных. А потом я стану главным рентгенологом края и буду сам учить азам профессии молодых врачей, здороваться за руку с корифеями отечественной рентгенологии и обо мне будут знать уже на уровне не края, а целой республики - РСФСР, я буду избран членом Правления республиканского научного общества рентгенологов, участником всесоюзного съезда рентгенологов. И что жизнь сделает неожиданный кульбит и я со временем стану занимать второй по статусу пост в здравоохранении края, что будут сидеть за одним столом и чокаться рюмками с министром здравоохранения России и его заместителями. Ничего этого я не знал, но это случилось в моей жизни.
Свободное копирование
