Государь уехал прежде Императрицы, в ночь с 21 на 22 мая, и по дороге осмотрел войска сначала в Твери, а потом в Торжке. По прибытии в Новгород он пересел на пароход военных поселений, и мы отправились в Юрьев монастырь. Здесь настоятелем в то время был архимандрит Фотий, прославившийся благоговейным уважением, которое он умел внушить к себе добродетельной графине Орловой-Чесменской, уже несколько лет посвящавшей огромные свои богатства на украшение этой обители. Никто не ожидал приезда Государя; монастыре все было тихо, и мы, не встретив ни души, вошли в главный его собор; там молился один монах. Государь, также помолившись, осмотрел великолепные ризы и оклады на иконах, и только при выходе его из собора разнеслась по монастырю весть, что в стенах его -- Император.
Фотий пришел навстречу Его Величеству и, несмотря на все желание казаться совершенно спокойным, был в крайнем замешательстве от этого неожиданного приезда. К большому нашему изумлению, вслед за ним явилась и графиня Орлова, совершенно счастливая высочайшим посещением такой обители, которой она была благодетельницею и почти начальницею. Присутствие женщины в мужском монастыре могло бы казаться соблазнительным, если бы репутация графини не ставила ее превыше всякого подозрения. Она сопровождала Государя в больницу и по всем церквам, как бы сама официально принадлежа к этому монастырю. Фотий со своей стороны так растерялся, что позабыл обо всех почестях, воздаваемых в подобных случаях главе государства и церкви.
По возвращении нашем в Петербург Государь велел вытребовать его в Невскую лавру для научения впредь лучше исполнять свои обязанности.
Двор, проведя несколько дней на Елагином острове, переехал в Петергоф, где для Государя начались обычные летние его занятия: поездки в Кронштадт и в Красносельский лагерь, в 1835 году тем более привлекавший его внимание, что Великий князь Михаил Павлович был для поправления своего здоровья на Карлсбадских водах, и гвардейским корпусом временно командовал вместо него достойный, но израненный генерал Бистром, которому недоставало сил поддерживать строгость заведенного Великим князем порядка.
В Петергоф в это лето приехали и оставались там во все продолжение пребывания Царской фамилии сестра Императрицы с супругом своим, принцем Фридрихом Нидерландским, и герцог Нассауский. Праздник 1-го июля был еще великолепнее обыкновенного. Потом начались большие маневры, в которых мы доходили до Гатчины.
Свободное копирование
