авторів

1427
 

події

194062
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Lyudmila_Bayandina » Пережитое - 7

Пережитое - 7

20.09.1941
Каменушка, Новосибирская, Россия

Л. Баяндина-Гизингер. Пережитое. Ч. 5. 2

 

Ч.5.2. Каменушка

 

Деревенька Каменушка живописно расположилась в березовой роще у маленькой речки. Нас явно ждали. Бежали босоногие ребятишки, крича: «Немцев везут, немцев везут!» Я крутила головой, чтобы увидеть этих гадов (ещё одно новое слово, которое ассоциировалось с «немцами» и «фашистами»), просила папу показать, где они... Оказалось, что «немцы» - это и есть мы. Это было открытие, так как я действительно не осознавала, что мы немцы. До войны мне не приходилось бывать в немецких коллективах, дома и у бабушки говорили по-русски. И вдруг такой подарок судьбы! "Немцев везут!" Я замолчала и крепко задумалась...

Поселили нас в доме, где была школа, которая почему-то ещё не работала. Следующая картинка - это обильно выпавший белый-белый снег и сани вместо телеги.

 

Было много интересного в новой жизни. У папы появились ватные штаны, «кухвайка» и шапка-ушанка. Он купил корову, пару больших поросят, «вступил» нас в колхоз. Мы заготавливали дрова на зиму.

Отец, имевший два высших образования (инженер и педагог) никогда и в последующей жизни своей не чурался никакой работы и делал всё продуманно и дальновидно. В деревне, где не было никакой торговой точки, он организовал маленький магазинчик из того ассортимента товаров, что был в соседнем селе в «сельпо». Перекладывал хозяйкам печи за натуральные продукты.

 

*Однажды мы пошли зачем-то «в деревню» (школа стояла на отшибе) и я увидела, как, стоя мужики едут в санях навстречу друг другу, и, натянув поводья и остановившись друг против друга, улыбаясь, говорят совсем непонятные слова. «Папа, а что они говорят? – спросила я. – «Это они так здороваются» - ответил папа, ненадолго, таким образом, замаскировав вечно живучий и ползучий, всемирно известный русский мат, который я слышала впервые в жизни.

 

Вскоре нас переселили в другую, меньшую избу, а в школе начался учебный год. Я пошла в первый класс. Встретили меня дети по-разному. Не сразу стали обзывать и дразнить фашисткой, и не все.

К этому времени в колхоз с фронта вернулся без глаза Иван Божнев. Он и стал председателем. Кстати, почти все в деревне были Божневы.

И вот его дочка Полька, с которой мы вместе учились в школе, на переменке, когда учительница Наталья Петровна Божнева ушла в свою комнату, устроила мне экзекуцию.

Я еще была одета по-городскому: короткое платьице, рейтузики, чулочки; волосы у меня немного вились. Мы стояли у голландки (печка железная) и грелись. «Ты, фашистка, чего кудри крутишь? Гитлер послал тебя наших отцов убивать?» Я обалдела и молчала. Вероятно, приняв мое молчание за вызов, она схватила меня за волосы и стала долбать головой об трубу печки. Никто не заступился... пока. Но позже, когда я стала «своя, деревенская», ребятня отомстила Польке, отстегав её крапивой.

 

Домой я пришла как побитый пёс, и папа сразу это заметил. Вечером, усадив меня у коптилки (электричества не было), он говорил со мной по-взрослому: «Люсенька, тебя будут обзывать и обижать из-за того, что мы немцы. Но ты не обижайся на этих детей и взрослых. Посмотри, у них у всех нет отцов, их взяли на фронт, где фашисты их убивают, и они не могут вернуться в свои семьи. А я вот с вами ещё. Я бы тоже пошёл на фронт, но немцев не берут, потому что война с Германией. Война скоро кончится, и все наладится. Ну, будь умницей!»

 

*Я не хотела быть «умницей», а очень хотела тоже обзываться, только ничего, кроме «дуры» не знала. А вот когда, уже без папы, научилась мало-мало материться, спуску им не давала. Но и проблем с детьми потом не было: наверное, они забыли, что я немка и больше не дразнились. Но материться заставили.

 

Вскоре папу забрали в трудармию. Он был в деревне уже своим человеком: вместо Виллибальд Феликсович, звали его Василий Фёдорович. Скажу честно, в деревне его полюбили. Он совсем не обладал таким паршивым человеческим качеством как апломб. Был деловой, умный, доброжелательный, обязательный, щедрый, оптимист, по натуре своей защитник.

 

Когда ему пришла повестка (новое слово) из спецкомендатуры (опять новое слово), он собрал, как здесь говорили, «гулянку». Помню мутную водицу в больших бутылках и целое ведро винегрета. Он просил гостей принять нас в свою общину и помочь жить непривычной для нас жизнью. Он знал, что скоро призовут маму, и останемся мы с сестрёнкой с нетрудоспособными тёткой и бабушкой, да нашей скотинкой.

*Он просил председателя колхоза Ивана не оставить нас весной, помочь с огородом. Иван обещал, да весной, видно, память захромала.

 

Когда гости разошлись, я слышала, как папа увещевал наших женщин жить в мире с местными жителями, не кичиться тем, что мы привыкли спать на простынях, а они их в глаза не видели. «Посмотрите, ведь они живут только своим трудом, без всяких удобств, без электричества, в таком суровом климате... и заслуживают уважения».

Утром папу увезли на санях... надолго, и я стала его забывать, а сестрёнка и вовсе. Перекладывать печи, привозить товары из сельпо стало некому.

 

 

(Газета российских немцев «Sibirische Zeitung plus», 8/1999)

 

*Вставки из черновика, напечатанного на пишущей машинке (в текст для газеты не вошло) – В.Т.

Дата публікації 13.03.2023 в 21:55

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: