авторів

1427
 

події

194041
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Dmitry_Ermakovsky » Начало событий Туруханского края - 3

Начало событий Туруханского края - 3

05.12.1908
Осиновка, Красноярский край, Россия

 Сделал доклад почти готовым к побегу товарищам.

 В то же время мы получили сведения, что казаки, уехавшие в Туруханск арестовывать ссыльных, уже везут оттуда несколько человек в Енисейскую тюрьму и должны еще произвести аресты в Осиновке и в Подкаменной Тунгузке.

 Эти сведения заставили нас быстрым темпом готовиться к от'езду, но недостаток оружия, лыж и продовольствия тормозил дело.

 В один из ближайших дней, под вечер, мы заметили движущийся по Енисею обоз: не иначе, везут арестованных. Некоторые товарищи, жившие нелегально, стали прятаться в более надежные избушки, по нескольку человек вместе, не теряя связи друг с другом. В случае повального обыска мы сговорились оказать казакам вооруженное сопротивление, во что бы то ни стало обезоружить казаков и, во всяком случае, не дать арестовать себя.

 Я, будучи легальным в Осиновке, мог встретить обоз безбоязненно.

 Деревня была расположена на высоком берегу Енисея, и под'ем к ней с реки тянулся в гору. Так и есть, ехали казаки, везли арестованных Левина и Кадинера. После выяснилось, что их арестовали в деревне Комса. Я был под горой в то время, когда они в'езжали в деревню. Рядом со мною стояло еще несколько ссыльных, и когда обоз поровнялся с нами, Левин бросил с саней кусок хлеба. Один из ссыльных поднял его и передал мне. В нем мы нашли закатанную записку. Посоветовавшись с стоявшим рядом Турчаниновым, мы, пропустив обоз, отошли в сторону и прочли записку. В ней было обращение к нелегальной группе во главе с Дроновым помочь освободиться им из-под конвоя в Осиновке, так как в пути дальнейшего следования надежды на освобождение нет.

 Кроме того, указан был целый ряд провокаторов Туруханского края, которые дают Водену сведений о ссыльных, особеино об активных работниках революционного движения в центре, о ком охранка не могла знать ничего определенного при аресте.

 "Меня, например, -- писал Левин, -- при первом после ареста допросе спрашивали, когда я вернулся из-за границы, чего помимо провокаторов узнать они не могли".

 Кроме того, в этой записке арестованные просили кого-нибудь из группы притти на свидание. Я проследил, где остановился обоз, и пошел в штаб, т. е. в избушку нелегальных, передать записку.

 После короткого обмена мнений Дронов предложил разведать, где и как расположены по деревне прибывшие казаки. Трое из нас -- Шальчус, я и Иваницкий -- отправились в разведку. Я под предлогом купить табак и спички зашел к местному купцу, зная, что там находится главный штаб казаков. Думал выяснить, будут ли аресты ссыльных в Осиновке, но установить это не удалось. Видел я, что у них начиналось пьянство.

 Узнав от ссыльных, что вторая группа казаков находится у местного стражника, я направился туда. Там шла попойка. Под дверьми прислушался к разговору стражника с казаками. Пьяный казак из Осиновки рассказывал приезжим, что здесь есть группа ссыльных, прибывших снизу, которая собирается бежать из ссылки. Пьяные казаки хвастливо обещали произвести на завтра в деревне чистку, т. е. арестовать кое-кого из ссыльных. Стражник, еле ворочая языком, настаивал арестовать также и нас, т. е. меня, Турчанинова и Касперского; уверял, что остались мы не по болезни, а с определенной целью повторить побег, что у нас тесная связь с нелегальной группой Дронова.

 Подслушанная болтовня пьяной компании говорила за то, что в Осиновке тоже есть кто-то из доносчиков местному стражнику.

 Вернулся я с разведки в наш штаб с донесением о виденном и слышанном, а оттуда меня отправили на свидание с арестованными, так как я свободно владел еврейским языком и лично был знаком с Левиным до ссылки.

 В доме крестьянина Прокопьева, где находились арестованные, жил один из ссыльных, Олейников. К нему я и пришел, имея при себе револьвер, взятый у Самойлова. Конвой, что находился в одной избушке с ссыльными, пропустил беспрепятственно. Арестованные пили чай, пригласили и меня. Один конвоир стоял с винтовкой, охраняя арестованных, и внимательно прислушивался к нашему разговору, остальные два казака пили чай, и винтовки их стояли рядом в углу.

 Я сказал арестованным, что являюсь уполномоченным нелегальной группы и пришел выяснить, какого рода содействие и помощь нужны от нас. Товарищи убедительно и настойчиво просили какими бы ни было мерами освободить их из-под конвоя, так как "столыпинского галстука" им не избежать.

 Долго говорить было нельзя, чтоб остаться вне подозрений конвоиров.

 Я вышел, побрел медленно по деревне мимо домов, где находились остальные казаки. Там раздавались песни, крики; попойка была в самом разгаре.

 Прошел я к группе, передал разговор с арестованными и горячую просьбу спасти их от смерти.

 Устроили собрание. На нем присутствовало человек пятнадцать {Присутствовали: Дронов, Самойлов, Лев, Шальчус, Касперский, Иваницкий, Турчанинов, Стогов, Иров, Денисов, Ермаковский, Апостолов и др.; из них четверо-пятеро -- эс-деки-большевики, два максималиста, один ППС и остальные -- анархисты.}. После моего доклада и докладов двух товарищей слово взял Дронов.

 -- Если мы, -- говорил он, -- освободим их, столкнувшись нос к носу с казаками, первый план побега, т. е. побег на Енисей, придется резко изменить и итти не тайгою, а берегом Енисея, напролом через казачьи кордоны. В тайге, прекрасно знакомой и пограничной страже и казакам, охраняющим Левина и Кадинера, нам не избежать с ними столкновения, а ловить нас там легче всего. Принимая во внимание, что нападающая сторона почти всегда выходит победительницей, предлагаю итти напролом берегом и нападать на казаков первыми, а не ждать, когда начнут это они.

 Следующее слово предоставили Иваницкому. Он настаивал на освобождении товарищей во что бы то ни стало.

 Он, как и Дронов, считал, что первый план (вооруженный побег) менять не нужно. Идя напролом, мы скорее доберемся: до Енисейска. Что касается оставшихся в Туруханском крае ссыльных, им не грозит никакой опасности, так как наш побег начинается из последнего пограничного села Туруханского края.

 После Иваницкого взял слово Самойлов. Он высказался за то, что в данном случае считаться с тем, как это отразится на остальных, не приходится: иначе никогда никто не бежал бы ни из ссылки ни из тюрьмы. Постановления о запрещении побега не имеется ни в какой партийной организации: можешь -- беги. Он настойчиво предлагал побег устроить не на Енисейск, а на север, так как в Туруханском крае есть много террористов, которые охотно примкнут к нам, и мы создадим таким образом массовый вооруженный побег из ссылки. Пусть знает администрация края, что на самоуправство революционеры умеют ответить самоуправством, не считаясь со своим положением пленников,

 Взял слово товарищ Турчанинов, перед этим долго рассматривавший карту Туруханского края.

 -- Товарищи! Себе на погибель замышляете вы эту игру. Я хорошо знаю географическое положение Туруханского края, и можно наперед сказать, что осуществить побег северным путем -- дело безнадежное. Вступить в открытый бой с Туруханским краем мы бессильны -- это раз, а второе -- нужно было бы знать хоть приблизительное мнение остальных ссыльных Туруханки. Если вы уйдете на север, я участия принимать не буду и умываю руки.

 Заключительное слово было за Дроновым. Он настаивал лишь на освобождении арестованных, после чего картина побега станет ясной.

 Подробно обсудив все за и против, решили освободить; не согласились лишь Турчанинов и Денисов. Последние покинули собрание.

 Распоряжаться отрядом поручили Дронову, а в случае он выйдет из строя, распоряжается Лев.

Дата публікації 02.03.2023 в 16:04

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: