Но на этом все мои удачи в 1997 году и кончились. В начале года со мной случился инфаркт. Пришлось три месяца проваляться в разных кардиологических заведениях. Увезли прямо с работы, можно сказать с Ученого совета. И не удивительно, поскольку на совете директор объявил об отсутствии финансирования, что НИИ бодро идет ко дну, здание забирают и продают, а зарплату скоро платить перестанут.
Маленькое отступление 20. Самым паршивым в реанимации, не считая неграмотного лечения, было то, что больных не кормили. Приносили только кипяток с прошлогодней заваркой и кусочек черного хлеба. И это все. Элементарно можно было подохнуть не от инфаркта, а от голода. Кое-что приносила Людмила Александровна - сигареты, печенье, бутерброды. Но более всего меня тронуло посещение жены Жени Марценюка - Танечки, которая в это голодное время ухитрилась принести мне несколько котлет и картофельное пюре. Она явно оторвала это от семьи и этот дар невозможно не оценить. Слава богу, меня через десять дней перевели в кардиологический центр. Там хоть плохо, но все-таки как-то кормили. Из двух моих реанимационных однопалатников один самый молодой умер через два дня. Мы двое еще как-то держались.
Через две недели нам предложили поехать в реабилитационный центр в Ливадию. Я долго сомневался, а потом сказал Людмиле Александровне так. Везут туда бесплатно, на скорой, в сопровождении врача. Путевка на три недели. Если и там жрать нечего - я сбегу сразу. У меня заначена десятка - на троллейбус хватит и пяти гривен.
К нашему удивлению в Ливадии нас ожидал настоящий рай. Двухместные палаты с прекрасной мебелью. Трехразовое питание в ресторане с приличным выбором блюд. Отличная физиотерапия, массажи, любые лекарства. И все бесплатно! Это был какой-то крошечный островок благополучия в загибающейся от голода Украине. И в первый же день мой сосед по палате, огромный шоферюга, притащил к ужину бутылку коньяка Ай-Петри. Я составил ему компанию в виде пары рюмок. Несмотря на уговоры оставить хоть треть бутылки на завтра, сосед ее прикончил. Больше нарушать режим я не решился. А этот тип употреблял через день и хоть бы что. Сильный был мужик.
В Ливадии я закончил какую-то недописанную статью. Побродил по царской тропе. Прочел пару книг из местной библиотеки. А дальше стало совсем скучно. В местном клубе показывали кино. Устраивали неплохие концерты, танцы. Сосед по палате, употребив коньячку, рвался на танцы. Туда в поисках приключений приходили дамы их соседнего санатория. Но я поделился с соседом информацией: всех этих дам категорически предупреждают, чтобы не связывались с нашим братом - инфарктниками. Уже были смертные случаи, и администрация обеих санаториев стоит на ушах. Сосед не поверил. Пошел, но скоро вернулся. И правда, бабы там от нас шарахаются как от прокаженных.
К концу 17-го дня появились подозрительные перистые облака. Стрелка барометра висящего в вестибюле поползла вниз. Я зашел в ординаторскую и попросил подготовить мне выписку. Да у Вас же еще несколько дней, куда Вы торопитесь? Как бывший синоптик я Вам говорю ответственно. Идет фронт. Сейчас конец марта. В Ливадии может и дождем обойдется, а на перевале пойдет снег. Его закроют и неизвестно насколько. Утром все небо затянуло фронтальной облачностью. Забрав выписку и наскоро позавтракав, я на автобусе добрался до Ялты. Пока ждал троллейбус, покатил жигуленок. Тебе в Энск? Ну, да, в Энск. Только я с тобой не поеду - денег нет. Слушай, сейчас не сезон. Мне обратно придется вообще порожняком ехать. Пятерку дашь и я тебя мигом доставлю. На том мы и сговорились. А метеорологическое чутье меня не подвело. Уже на перевале повалил снег. Мы проскочили наверное последними. Перевал же закрылся на двое суток.
На следующий день, не смотря на незакрытый бюллетень, я поплелся на работу. Там был полный завал с документами. Кроме того из Киева прислали кандидатскую работу, где мне предстояло на защите быть официальным оппонентом. Я закрутился как белка в колесе. Потом позвонила из Питера Алиса. Знаешь, маме очень плохо. Я протянул еще неделю, надеясь, что все обойдется. Опять звонок - маме совсем плохо. Бросил все дела, попросил Виктора написать отзыв на диссертацию, позвонить в Киев и предупредить, что на защиту не смогу приехать. Утром собрался в аэропорт, но меня опередил звонок. Мама умерла. В аэропорту оказалось, что рейсов в Питер вообще нет. Не сезон. Пришлось лететь через Москву с пересадкой. Это был мой последний полет.
Свободное копирование
