Прошло еще два года. В феврале 1898 года родилась я. Михаил Павлович пишет сестре из Ярославля в Мелихово: "Девочку окрестили вчера. Тебя записали кумой, Антона -- кумом. Большое тебе спасибо за чепчик и ризки, а главное -- за то, что ты согласилась у нас крестить. Постараюсь воспитать дщерь свою в страхе и почтении перед тобой. Очень бы хотелось, чтобы ты повидала свою крестницу... Антошу записали кумом и за его счет на все крестины, вместе со крестом, израсходовали 11 рублей. Существует какое-то поверье, что расходы эти обязательно должен нести крестный отец. Поэтому, а отнюдь не из скаредности, я попрошу тебя вычесть в свою пользу из имеющихся у тебя Антошиных денег 11 рублей... Антон об этом уже извещен. Что делать, таковы уж порядки! Мать высказывает предположение, что Антоша обидится на то, что я так скупо обставил крестины, что это не в его правилах, но мне было как-то неловко тратить больше. Пусть извиняет. Я так доволен, что у меня кумом и кумою Антон и ты!"
В честь бабушки Евгении Яковлевны девочка была названа Евгенией... Метрика этой девочки гласит: "Дано сие... в том, что в копии метрической книги 1898 года... под No 1 женска пола показано: у начальника Ярославской Казенной палаты, титулярного советника Михаила Павловича Чехова и законной жены его Ольги Германовны, обоих православных, Евгения родилась шестого... и крещена пятнадцатого... февраля... 1898 года. Восприемниками при крещении был врач Антон Павлович Чехов и домашняя учительница Мария Павловна Чехова".
В день моего тридцатилетия отец рассказал мне, что он тогда пережил: "Милая Женечка, дорогое мое дитя!.. Я так живо представляю себе твое появление на свет и затем те радости, которые я испытывал, когда носил тебя на руках и когда, сидя у меня на коленях, ты играла у меня на столе разными безделушками! Каждое твое слово было откровением для меня, каждое твое недомогание острою стрелою пронзало мою душу. Ты уже знаешь из семейных преданий, что было со мной, когда ты впервые увидела свет. Ты родилась в 5 часов утра. Когда я услышал первый твой крик, то от новизны и духовной усталости выбежал на улицу и помчался куда глядели глаза. Был мороз. Не помню, каким именно образом я оказался сидевшим на холодных ступенях Губернского казначейства... Ты явилась для меня желанной, и я старался передать тебе все, что знал, что умел, что понимал. Но ведь люди не боги. Конечно, было допущено много ошибок, и главная ошибка -- это то, что ты была девочкой, а я -- мужчина. Я многого не понимал, но то, что понимал, старался передать тебе искренней, радостной душой, Как старик, я оглядываюсь назад, окидываю оком всю мою жизнь и прихожу к заключению, что из всех моих произведений самым удачным являешься ты. Прими мой горячий привет и поцелуй, и пусть твоя дальнейшая жизнь протечет для тебя как волшебная сказка".
С моим появлением на свет у Антона Павловича появился новый адресат. В каждом письме к младшему брату теперь есть приписка: "Поклон Ольге Германовне и Жене". А мать мою он приветствует сразу после родов вот таким шутливым посланием: "Милая моя посаженая дочь Ольга Германовна, поздравляю Вас с прибавлением семейства и желаю, чтобы Ваша дочь была красива, умна, занимательна и в конце концов вышла бы за хорошего человека... который от своей тещи не выскочил бы в окошко".
Свободное копирование
