В 1953 году широко отмечалось 90-летие Марии Павловны. Помню торжественное заседание в городском театре имени А. П. Чехова. В Ялту приехали О. Л. Книппер, И. С. Козловский и многие другие, зал театра битком набит. А вечером в саду Дома-музея -- накрытые для ужина снесенные со всего дома столы. Приглашенных больше пятидесяти человек. Шумно, оживленно, произносятся приветствия и тосты в честь дорогой юбилярши. Мы с Ириной Федоровной Шаляпиной приготовили смешные частушки и, покрывшись пестрыми платочками, исполняем их под громкий смех гостей и самой Марии Павловны. Она, как всегда, элегантная, в новом красивом платье, с орденом Трудового Красного Знамени на груди, шутит, смеется, отвечает на приветствия. Ее чествовала вся страна. Поздравительные телеграммы, письма, торжественные адреса приходили из разных городов. Советское правительство присвоило Марии Павловне почетное звание заслуженного деятеля искусств.
Мария Павловна скончалась 15 января 1957 года. Скорбные дни. Получив страшную весть о ее смерти, я вылетела из Москвы рано утром 16-го. Сквозь тяжелые набухшие облака, нависшие над мрачными, покрытыми снегом горами, уже в сумерки, прибываю в Ялту.
Знакомая белая решетка сада и за нею дом. Поражает темное окно в мезонине. Много лет оно было освещено, привлекая близких и далеких... В передней -- проникновенная, горячая встреча с Еленой Филипповной, и вот -- гроб с дорогим телом посреди столовой. Красивое спокойное лицо, значительное, умное, строгое. Белым блестящим шелком убран гроб. Все проникнуто скорбью.
Сквозь слезы рассказывает Елена Филипповна о последних минутах жизни Марии Павловны. Весь вечер 15-го она была спокойна и весела. Поужинала и принялась напевать смешную песенку про собачек. Она любила пошутить.
Елена Филипповна выносила в коридор посуду, когда Мария Павловна захотела приподняться на постели. Вдруг медсестра, помогавшая ей повернуться, громко вскрикнула. И едва Елена Филипповна успела подбежать и подхватить Марию Павловну, как та скончалась у нее на руках.
По словам Елены Филипповны, за несколько дней до смерти Мария Павловна отдыхала на кровати, а Елена Филипповна задремала тут же на диване. Внезапно очнувшись, она увидела, что Марии Павловны на постели нет. Она сидела в кресле за письменным столом.
-- Мария Павловна, зачем вы встали?
-- Должна же я еще поработать.
Так, может быть -- в неосознанном предчувствии смерти, она в последний раз, по-хозяйски, хотела отдать свои силы делу, которому посвятила столько лет жизни.
Плывут звуки траурной музыки. Мимо гроба, поставленного в фойе городского театра имени Чехова, бесконечной вереницей идут люди.
После траурного митинга члены обкома и горкома партии во главе с первым секретарем С. Ф. Медуновым выносят гроб и устанавливают его на убранную цветами машину.
И вот под ярким солнцем и голубым небом сквозь огромную толпу народа Мария Павловна совершает свой последний путь. Люди на тротуарах, на балконах, на крышах, на заборах, на пригорках, на деревьях -- всюду. Огромный трехкилометровый путь от театра до самого кладбища.
Мария Павловна любила и умела вспоминать прошлое, свою жизнь рядом с Антоном Павловичем, встречи с Левитаном, Куприным, Буниным, Горьким, рождение Художественного театра; помнила Станиславского, Немировича-Данченко, Рахманинова, Шаляпина... Остается горько пожалеть, что в то время не было магнитофонной записи, и эти воспоминания никогда и никем не зафиксированы, утеряны безвозвратно. Ушла Мария Павловна, и с нею ушла эпоха.
В год смерти Антона Павловича Мария Павловна посадила перед домом кипарис. Еще один кипарис посадили я и брат на другой день после ее погребения. Сейчас он уже достиг балкона ее комнаты.
Елена Филипповна была безутешна. Из далекой Москвы шли к ней письма от людей, которым также был бесконечно дорог светлый образ Марии Павловны. "Я помню и до сих пор не могу поверить, что ее, которая так близко вошла в мою жизнь,-- ее уже нет,-- писала О. Л. Книппер.-- Мыслями и сердцем брожу по ее комнате и помню каждую вещь; брожу по саду -- помню каждое дерево, кипарис, который она посадила, и кипарис, посаженный Антоном Павловичем, и обширный кедр... и сосенку американскую на площадке перед домом, и все, все..." И еще письмо: "Хочется Вам рассказать, как мы ездили в Звенигород и в Истру, где навестили разрушенный храм Иерусалимский. Его восстанавливают, так как немцы взорвали только часть его. Сейчас идут работы, радостно смотреть на его оживающую красоту. Я ведь помню его, когда там шла служба и черные монахи бродили около его красоты. Начал его строить Никон в 17-м веке, а Елизавета после его разрушения поручила Растрелли восстановить его красоту. Я так была счастлива увидеть его хотя в разрушенном виде! С грустью посмотрела на то место, которое мы покупали с Антоном Павловичем. Там строят большой клуб. Внизу, под высоким берегом -- река, а напротив виден на фоне неба красивый монастырь.
Ездили еще в Звенигород, где стоит в полном параде огромная липа, в тени которой отдыхал Антон Павлович, когда работал врачом..."
28 Новоиерусалимский монастырь был основан в XVII в. властолюбивым патриархом Никоном как новый религиозный центр, наглядно символизирующий приоритет духовной власти над царской. Известно, что у Никона был чертеж иерусалимского храма, однако постройки в Новом Иерусалиме повторяют лишь внешние типологические черты, являясь по существу оригинальным архитектурным сооружением.
Свободное копирование
