Съемки начались 1 февраля 1943 года в Алма-Ате. Правительство Казахской ССР предоставило нам недавно отстроенный, лучший в столице Дом культуры, зрительный зал и сцена которого служили нам в качестве кинопавильона. Мы встретили самое чуткое отношение со стороны казахского правительства, которое всегда охотно помогало во всех наших производственных и бытовых нуждах.
Киностудия, устроенная в Доме культуры, разумеется, не была подготовлена к сложным процессам кинопроизводства. Много пришлось потрудиться, чтобы наладить бесперебойное развитие съемок. Но несмотря на {132} трудные обстоятельства военного времени, постановочный коллектив был обеспечен всем необходимым для создания монументальной картины в двух сериях, требовавшей бесконечной смены громоздких строенных декораций и громадного количества костюмов, от богатых царских облачений до сотен кольчуг для пушкарей и латников. Единственная организационная трудность, которую не удалось преодолеть, состояла в том, что нам пришлось вести все съемки по ночам, так как днем не представлялось никакой возможности снабдить киностудию электроэнергией, всецело шедшей на нужды заводов, работавших для фронта.
Фильм об Иване Грозном должен был показать, как в долгой, тяжелой борьбе с внешним и внутренним врагом создавалось и крепло мощное русское государство. Нам надо было раскрыть суть исторической миссии Ивана Грозного, его внутреннюю и внешнюю политику, смелые реформы, показать его победоносный поход на Казань, полную глубокого государственного предвидения борьбу с ливонскими рыцарями за возврат исконных земель, за выход к Балтийскому морю, за свободные торговые пути с Западом, за новые рубежи государства.
Картина начиналась торжественной сценой венчания на царство семнадцатилетнего Ивана IV, провозглашавшего себя первым «царем всея Руси», его речью о ее судьбах.
— Многовластию злокозненному боярскому отныне и навеки предел кладем! Дабы русскую землю в единой длани держать — сила нужна! А посему отныне учреждаем мы войско служилое, стрелецкое, постоянное… Кто же в войсках тех государевых не сражается, тому в великих походах царских деньгами участвовать… Нужна сильная власть, дабы выи гнуть тем, кто единству державы Российской противится! Ибо токмо при едином, сильном, слитном царстве внутри — твердым можно быть и во вне… Но что же наша Отчизна, как не тело, по локти и колени обрубленное? Верховья рек наших — Волги, Двины, Волхова — под нашей державой, а выход их к морю — в чужих руках… Приморские земли отцов и дедов наших — балтийские — от земли нашей отторгнуты… А посему в день сей венчаемся мы на владение и теми землями, что ныне — до времени — под другими государями находятся!
Молодой Иван IV ведет неустанную, непримиримую борьбу с косностью, с консерватизмом бояр-феодалов, с «боярской крамолой», с ее вдохновителями и вожаками — с боярским родом Старицких, с перебежавшим в лагерь врагов государства Андреем Курбским.
В обстановке борьбы с боярской оппозицией развертываются острые по своему напряжению драматические ситуации, гибнет от вражьей руки верная подруга и спутница Ивана IV — царица Анастасия.
В условиях все более обостряющейся внутренней борьбы Иван Грозный проводит реформы управления страной, сплачивает войско, возглавляет победоносный поход на Казань и Астрахань, добивается единоначалия государственной власти.
{134} Вторая серия фильма, согласно первоначальному плану, была посвящена полному разгрому боярской оппозиции и заканчивалась высшим подъемом ратных подвигов Грозного, его походом против ливонских рыцарей, его победоносным выходом к водам Балтики.
— Отныне и до века да будут покорны державе Российской моря…
На морях стоим — и стоять будем! — такими словами Ивана Грозного завершалась вторая серия посвященной ему эпопеи.
Мужественный, величавый, волевой образ Ивана Грозного, бесстрашного в борьбе за высшие интересы государства, насыщенный сложным психологическим содержанием, поставленный в острые по своему драматизму положения, в ситуации подлинно трагического характера, с первых же дней работы над ролью поглотил все мое внимание и силы.
На этот раз С. М. Эйзенштейн принял на себя многообразные функции: он выступил как сценарист, как режиссер и в какой-то мере как художник.
Художником фильма являлся И. А. Шпинель, но при разработке эскизов ему активно помогал С. М. Эйзенштейн. Как художник он был неотделим от режиссера. Он рисовал эскизы костюмов, добиваясь того, чтобы костюм подчеркивал характеристику действующего лица, выражал бы ее в пластических очертаниях, и достигал в этом смысле выдающихся художественных результатов. Он с неутомимым вниманием следил за второстепенными, казалось бы, аксессуарами — за утварью, за предметами культа, добиваясь выразительности мельчайших деталей, стилистического единства всех подробностей. Весь финал первой серии был зарисован им в последовательном развитии кадров, причем не эскизно набросан, как обычно у режиссеров, а подробно, обстоятельно разработан, — это была серия вполне законченных, завершенных рисунков. Он старался воспроизвести в кадре то, что было изображено им на бумаге. Он долго, тщательно устанавливал кадр и подолгу смотрел в глазок аппарата, прежде чем приступить к съемке, добиваясь того, чтобы каждый кадр в отдельности представлял собою законченную живописную картину. В фильме было немало блистательных по цельности замысла и единству их стилистического решения кадров, из которых к лучшим относились сцена венчания Ивана IV на царство и крестный ход в Александровскую слободу.
Свободное копирование
