Я в полуфинале, мой противник - Хрбаты, который только что с легкостью выбил меня из турнирной сетки в Ки-Бискейн, где я мог думать лишь о Штефи. Выигрываю первый сет, 6-4, и следующий - 7-6. Небо закрывают тучи, начинает моросить. Мяч становится тяжелее, я уже не могу вести наступательную игру. Хрбаты пользуется этим и побеждает в третьем сете 6-3. В четвертом он ведет 2-1, и практически выигранный матч начинает от меня ускользать. Хрбаты пока проигрывает один сет, но он явно нашел свою игру. Кажется, я просто жду поражения.
Смотрю на Брэда. Тот показывает на небо: «Останавливай матч».
Я делаю знак судье на вышке и судье-инспектору. Указываю им на корт, превратившийся в грязное месиво, и заявляю, что не буду играть в таких условиях. Это опасно. Они изучают грязь, расползшуюся по корту, будто золотоискатели в поисках драгоценного металла, и, посовещавшись, останавливают игру.
За ужином с Джилом и Брэдом я пребываю в отвратительном настроении. Знаю, что игра сегодня была не в мою пользу. Только дождь стал спасением. Если бы не он, мы были бы уже в аэропорту. Но впереди еще целая ночь, чтобы думать и переживать за завтрашний день.
В молчании смотрю на еду.
Брэд с Джилом говорят обо мне, будто меня нет здесь.
- Физически он в порядке, - говорит Джил. - Он в прекрасной форме. Так что толкни-ка ему толковую речь. Порадуй тренерским напутствием.
- И что мне ему сказать?
- Придумай что-нибудь.
Брэд делает огромный глоток пива и поворачивается ко мне:
- Слушай, Андре, какое дело. Я хочу, чтобы завтра ты потратил двадцать восемь минут ради меня.
- Что?
- Двадцать восемь минут. Это скоростной забег. Ты на него вполне способен. Тебе надо выиграть пять геймов - и все. Двадцати восьми минут тебе вполне хватит.
- А погода? А мяч?
- Погода будет отличная.
- Обещали дождь.
- Нет, погода будет что надо. Так что с тебя - всего лишь двадцать восемь грандиозных минут.
Брэд знает мой образ мыслей, понимает, как работает мое сознание. Он знает, что максимально конкретные указания, четкие и ясные задачи для меня - как леденцы для ребенка. Но откуда он знает насчет погоды? Мне впервые пришло в голову, что Брэд - не столько тренер, сколько провидец.
Вернувшись в отель, мы с Джилом садимся в лифт.
- Все будет хорошо, - говорит Джил.
- Ага.
Перед тем как лечь спать, он заставляет меня выпить дозу коктейля Джила.
- Я не хочу.
- Надо. Выпей.
Накачав жидкостью под завязку, он, наконец, отпускает меня спать.
На следующий день, выходя на корт, я заметно напряжен. Проигрывая 1-2 в четвертом сете, я подаю - и отдаю сопернику два брейк-поинта. Нет, нет, нет. Отыгрываюсь, вновь поровну. Удерживаю подачу. Теперь сет затянется. Избежав катастрофы, неожиданно расслабляюсь. Я счастлив. Так часто бывает в спорте. Висишь на тонкой нити над бездонной пропастью, смертельный ужас отпечатался на твоем лице… И вдруг твой соперник ослабляет напряжение. И тут чувствуешь себя избранным и играешь вдохновенно. Выигрываю четвертый сет и матч. Я в финале.
Первый, на кого я бросаю взгляд, - Брэд, который возбужденно показывает пальцем на часы над кортом.
Двадцать восемь минут. Секунда в секунду.
Свободное копирование
