Мы летим в Англию на Уимблдон 1996 года. Перед самым началом турнира Брук уговаривает меня пойти на ранний ужин в отель Dorchester. Я пытаюсь отвертеться, но она настаивает на своем. Вокруг нас - сплошь пожилые пары, все в твидовых костюмах, мужчины - в бабочках, женщины - в лентах. Половина, кажется, вот-вот уснет. В меню - миниатюрные сэндвичи с обрезанными корками, горы яичного салата, пшеничные лепешки с маслом и джемом - блюда, словно специально созданные, чтобы забивать артерии холестерином, даже не искупая это приятными вкусовыми ощущениями. Еда меня раздражает, да и все мероприятие кажется дурацким: словно утренник с чаем, организованный в доме престарелых. Я уже было собрался предложить Брук оплатить счет и уйти, но вдруг заметил, что она счастлива и прекрасно проводит время. Она хочет еще джема.
Мой соперник в первом круге - Дуг Флэч, номер 281 в мировой классификации. На этом турнире он квалифицировался куда выше, чем можно было ожидать, хотя по его игре этого не скажешь. Он бьется, будто в него вселился дух Рода Лэйвера, а я - я играю, будто Ральф Надер. Наш матч проходит на «корте смерти». Кажется, мне уже пора завести здесь собственную памятную табличку. Я быстренько проигрываю, и мы с Брук летим обратно в Лос-Анджелес, чтобы с новой силой предаться беседам о баттенбургских кружевах и шатрах, отделанных шифоном.
Свободное копирование
