В МАЕ 1987 ГОДА МЫ С ФИЛИ летим в Рим. Я в основной сетке турнира, так что наше проживание оплачивают организаторы. Мы меняем забронированную Фили затрапезную гостиницу, где нет ни телевизора, ни занавесок в душе, на первоклассный отель Cavalieri, гордо глядящий на город с вершины самого высокого из римских холмов.
Перед турниром у нас есть несколько свободных дней, чтобы побродить по городу и посмотреть достопримечательности. Мы отправляемся в Сикстинскую капеллу и долго разглядываем фреску, на которой Иисус передает святому Петру ключи от Царствия Небесного, разглядываем потолок, расписанный Микеланджело. Экскурсовод говорит: «Микеланджело всю жизнь мучительно стремился к совершенству, впадая в ярость всякий раз, когда замечал мельчайший недостаток в своей работе или в материале, который он собирался использовать».
Мы проводим целый день в Милане, посещая церкви и музеи. Пол-часа стоим перед «Тайной вечерей» Леонардо да Винчи. Мы узнаем о записных книжках Леонардо, где можно найти беглые эскизы человеческих тел, а также футуристические изображения вертолетов и уборных современного вида. Мы оба поражены тем, что в одном человеке может уместиться столько идей. «Главное - вдохновение, - говорю я Фили, - в этом весь секрет».
Открытый чемпионат Италии проходит на кортах с красным грунтовым покрытием - оно сразу показалось мне неестественным. До этого мне приходилось играть лишь на зеленых грунтовых кортах, они считаются довольно быстрыми.
Красный грунт - это горячий клей и расплавленная смола, уложенные поверх зыбучих песков.
- Если уж человек погряз в эту чертову красную глину, то его уже не вытащишь, - жалуюсь я Нику на первой же тренировке.
- Все нормально, - ухмыляется он. - Нужно только привыкнуть. Не будь таким нетерпеливым, не пытайся забить каждый мяч.
Что он имеет в виду? Я проигрываю во втором раунде.
Мы летим в Париж, на Открытый чемпионат Франции. Здесь - тоже красное грунтовое покрытие. Я ухитряюсь выиграть в первом раунде, но вылетаю после второго. Мы с Фили вновь стараемся посмотреть город, узнать что-нибудь для общего развития. Отправляемся в Лувр, его бесчисленные картины и скульптуры ввергают нас в панику. Мы не знаем, куда свернуть, где остановиться, не в силах понять то, что видим. Оглушенные, переходим из зала в зал и вдруг видим картину, которую понимаем даже слишком хорошо. Это полотно эпохи итальянского Возрождения: молодой обнаженный мужчина стоит на вершине скалы. Одной рукой он схватился за голую, надломленную ветку дерева, другой держит женщину и двоих детей. Вокруг его шеи обвил руки старик, возможно, отец, сжимающий сумку с чем-то, похожим на деньги. Под скалой распростерлась бездна, усыпанная телами не сумевших удержаться. Все зависят от силы обнаженного мужчины, от его хватки.
- Чем дольше смотришь, тем, кажется, крепче рука старика сжимает шею этого парня, - говорю я Фили.
Фили кивает. Он смотрит на обнаженного мужчину и тихо говорит:
- Держись, брат.
Свободное копирование
