Внедрение результатов - 1

46. Внедрение результатов

  ФОТО

 Астатический (точный) регулятор скорости, установленный в Киеве в Дарнице на комбинате искусственного волокна, для стабилизации скорости двигателя насосиков, выдавливающих капрон через фильеры.

  Итак, мне повезло открыть в управлении движением новое неожиданное качество: оставить позади многолетний труд всех приводчиков над ошибками и без особых усилий заставить моторы крутиться абсолютно точно  на заданной скорости (например, по кварцу) без всякой ошибки.

 Налюбовавшись красивой работой мотора, я понял, что, действительно, ухватил что-то дельное, и можно подумать о диссертации.

 В соответствии с правилами ценность работы следовало проверить «внедрением» новшества в производство. Это требовало немалого времени и ещё много чего. У меня оставалось около двух лет. И так хотелось, чтобы на настоящем заводе моторы закрутились правильно!

 Ещё в Киеве при помощи Скурихина я встретился с Борисом Николаевичем Малиновским, который командовал в Институте кибернетики, как раз, отделом Управляющих машин. Он обещал помочь. Надо было подготовиться к таким экспериментам. Предстояло собрать блок управления, пригодный для использования не специалистами, а простыми операторами.

 Мне потребовались рабочие руки. В институте это называется «студенческой научной работой». Я выступил на студенческом научном обществе и рассказал десятку ребят о возможности сделать переворот в приводе. После этого ко мне подошли двое студентов и попросили взять их на научную работу.

 Я начал с ними заниматься и налетел на курьёзный случай.

 Чтобы работа ребят сразу оказалась удачной, я предложил им придумать устройство, которое до этого уже сам сочинил и проверил. Для воодушевления я расписал им важность этой схемы для всего привода.

 Через некоторое время до меня дошёл слух, что мои питомцы не только успешно справились с задачей, но и послали официальную заявку в Москву, в «Комитет по изобретениям».

 Я растерялся. Такой прыти от студентов никто ожидать не мог. Дело было не только в этике: как можно заявить о личном изобретении, минуя своего руководителя? Ладно, достаточно было пожурить неопытных и ретивых новаторов.

 Но всё обстояло гораздо серьёзней. Это устройство было маленьким, но центром всего нового привода. Если существует настоящий автор ключевого звена системы, как объяснить, что вот этот соискатель, украв «зерно» (как Маркс у Гегеля), хочет на нём защищать свою диссертацию?

 Со студентами-то я провел воспитательную беседу. Они ссылались на... «не знали, не подумали». Хорошо, что бюрократы в Москве заморочили это предложение, а юные изобретатели не умели настаивать на своих «правах». Так всё и заглохло. Только и я сам уже не мог послать заявку и потерял авторство над этой красивой штучкой.

 В следующий раз вместо поезда я летел в Киев на ТУ-104. Меня немало удивило, что в аэропортах уже существует своя особая приятная жизнь. Энергичная элегантная публика, маленькие чемоданчики в руках. Никакой железнодорожной тягучести, спящих по углам на мешках небритых людей с чумазыми детьми, кранов с кипятком и прикованной на цепи оловянной кружкой, всевластных проводниц... И сам полёт мне очень понравился.

 Потом я летал очень часто, но вначале у меня сложилось собственное правило: «Сколько времени сбережёшь на самолёте – столько не доживёшь». Это было связано с моим путешествием из Барнаула в Новосибирск и обратно. Придётся рассказать.

 Туда мы с женой четыре дня плыли по Оби на рейсовом пароходике. Народу на нём было порядочно, но из разговоров выяснилось, что пассажирами «в законе» были только мы одни. Все остальные весёлые люди – мужчины, женщины и дети оказались членами семей экипажа. Жили они в многочисленных каютах с табличками на дверях: «Старший помощник младшего боцмана», «Младший помощник старшего лоцмана» и т.д. Кушали все в столовой, денег, по-моему, не платили. Занимали все шезлонги на верхней палубе. Вечером развлекались и танцевали. Днём, когда привозили пиво, их кувшины заранее стояли в очереди, и я напрасно пытался урвать кружку. «Пиво кончилось», – сообщила дородная буфетчица нахальному незнакомцу. На нас все смотрели подозрительно – что за чужие люди?

 Обратно плыть не захотелось. Решили воспользоваться авиацией. Наш бывалый двухмоторный ИЛ-14 летел над Обью. Интересно было посмотреть с высоты на те места, где недавно ползли на древнем транспорте. Однако очень скоро моя любознательность улетучилась. Противно трясло и качало. У меня и сейчас, спустя 40 лет, что-то происходит внутри, лишь только вспоминаю об этом 40-минутном истязании. Спецпакетов тогда не выдавали, да их всех вместе, со всех мест взятых, мне бы не хватило. Меня качало, когда уже по земле пытался удаляться от воздушного судна. А потом четверо суток я провёл в полубреду – полусне. И таким образом расплатился за экономию времени.