Ещё в техникуме я подавал заявление в «партию». Помню смущённые лица некоторых членов парткома, когда секретарь уверял, что мне ещё рано ... А я, как попугай, твердил, что по уставу... с 18-ти лет...и я достиг...
Позже Витя Постников, наклонившись к моему уху, просветил: «Меня тоже не хотели принять, как и тебя, из-за отца». Больше никогда меня туда не тянуло. Почувствовал запах лжи. Но отнёс это к действиям людей, а не подозрительности идей.
Стыдно вспомнить, уже преподавателем этого самого института, сидя на опрокинутых картофельных корзинах у малость согревающего костерка, высказывал своим студентам партийные идеи в собственной обработке: «Смотрите, если при строительстве большого муравейника все его будущие жители не будут работать дружно, сообща, а найдутся индивидуалы-хозяйчики и начнут где попало пристраивать собственные выпуклости, то вся постройка завалится. Хозяйство может развиваться только по единому социалистическому плану. Это стало возможным с помощью современных компьютеров. Смотрите, уже рядом с Америкой Куба примкнула к нам, в Азии Вьетнам и другие пошли по пути социализма, а сколько молодых африканских стран понимают уже, в чём будущее мира...» И искренность убеждённости, нетерпеливая дрожь в голосе, рвущиеся ввысь языки пламени – всё придавало доверие словам этого шамана.
Простите меня, мои бывшие студенты, что с больной головы морочил ваши здоровые. Надеюсь, отделяли они эти глупости от полезного, нажитого жизнью, что тоже пытался передать им. Да, сколько страданий принесла народам вера в эту сладкую сказку. Подобно спиду разошлась она по свету. Попробуй теперь поймать разбежавшиеся по умам метастазы. Террор, кровь... и что ещё будет?
Один из главных курсов – «Электрические машины» читал нам профессор Погожев. Стройный, элегантный, страстный он жил в особом мире моторов и магнитных полей. Он работал на пределе человеческих возможностей.
Иногда кто-то рисковал задать ему вопрос, всовываясь в непрерывный поток его лекции, сопровождавшейся созданием на доске больших живописных произведений графики и цвета. Погожев прерывал своё движение вдоль доски, замирал на минуту, сжимая руки и возводя глаза к небу, потолок мешал ему. Затем он брал тряпку и решительно всё сметал с доски. В классе слышались стенания. После вздохов и оговорок он начинал объяснение предмета «от печки», считая вопрос о какой-то мелочи признаком непонимания основ. Мы вскоре привыкли, и уже не решались прервать страстное выступление лектора.
Однажды, всё-таки, одна студентка задала вопрос. Ей было неясно, как это в витках обмотки наводится ЭДС. Ещё в 1831 году знаменитый учёный Фарадей открыл закон электромагнитной индукции, и стало понятно, откуда в витках провода появляется напряжение. Оказалось, что это происходит всегда, если магнитный поток пронизывает эту катушку провода. А девушке это было непонятно.
Обычно одухотворённое лицо Сергея Александровича стало вдруг вдохновенным.
– Выходите сюда, – решительно пригласил он девушку на возвышение у доски. Затем вызвал ещё одну студентку и поставил её в метре от первой.
– Смотрите все! Вот они – это витки катушки, а я – магнитный поток!
И седой профессор, в своём с иголочки синем костюме, упругим шагом быстро проходил между подопытными. Они в ужасе вздрагивали, их глаза округлялись. И все видели, сколь высокое напряжение наводит «поток» в этих самых «витках».
Вот бы Фарадей получил удовольствие!
Не могу сказать, чтобы я очень старательно учился. Больше времени отдавал спорту. Лекции старался не пропускать. Некоторые говорили – можно взять у кого-нибудь конспект и потом переписать. Скоро я понял, что самый экономный способ – это прослушать лекцию. Если взять себя в руки, сесть на переднюю парту и только смотреть и слушать вместо разговора с приятелем или игры в «балду», то даже у не самого способного преподавателя сразу всё поймёшь и запомнишь. Пропущенная лекция всегда остаётся неприятной дырой в знаниях о предмете, которая потом подштопывается, но не закрывается полностью.
И ещё, я всегда серьёзно готовился к экзаменам. Отпущенные по расписанию на данную дисциплину, скажем, 4 дня, распределял по часам. Очень просто. В день можно продуктивно заниматься 12 часов. Никаких ночей никогда экзаменам не посвящал – только испортишь главный свой инструмент познания. В четырёх днях имеем 4 х 12 = 48 часов. Допустим в конспекте написалось 96 страниц, значит, в час надо прорабатывать по 2 страницы. Приступая с утра к подготовке, я заранее раскладывал по конспекту бумажки с надписанным часом, к которому должен оказаться в этом месте. Получался дополнительный стимул, заставлявший не поддаваться соблазну отвлечения от дела. Например, выходишь на страницу с закладкой «14 часов», а на часах ещё нет 13-ти – это приятно. Известно, что приходится всегда с собой самим воевать и побеждать. Если хочешь чего-нибудь путного добиться.
Свободное копирование
