Я сразу (21 сентября) ответил на это письмо, послав Эйзенхауэру радиограмму следующего содержания:
«Дорогой Айк, большое спасибо за письмо от 20 сентября, посланное через Гейла. Не могу согласиться с тем, что наши мнения совпадают, и уверен, что Вы хотите от меня полной искренности и открытости по основным вопросам. Я всегда призывал остановиться на правом крыле и продвигаться вперед левым, но правому крылу постоянно позволяли уходить настолько далеко, что оно оторвалось от своего снабжения, и мы утратили гибкость. Судя по Вашему письму, Вы по-прежнему хотите продвигаться правым флангом, при этом в п. 6 Вы указываете, что вся группа армий Бредли продвинется вперед на достаточное расстояние, и т. д. Я хотел бы сказать, что правый фланг 21-й группы армий должен получить четкий приказ остановиться, а если этот приказ не будет выполнен, мы столкнемся с большими трудностями. Суть вопроса, по-моему, состоит в следующем: если Вы хотите занять Рур, Вам придется бросить все силы на левый фланг и остановиться на всех прочих направлениях. Я считаю, что если этого сделано не будет, Вы не возьмете Рур. Ваш большой друг Монти».
Затем Эйзенхауэр назначил на 22 сентября совещание в своем штабе в Версале, чтобы обсудить план дальнейшего ведения войны. На тот момент ситуация в Арнеме была нелегкой, а южнее немцы перерезали коридор и закрепились на главной дороге между Вегелом и Граве, к югу от Неймегена. Я решил, что не могу оставить фронт, и попросил де Гингана представлять меня на совещании. Более того, я знал, что из-за того, что я часто вступаю в полемику относительно ведения войны, я не пользуюсь большой популярностью ни в штабе Верховного главнокомандования, ни среди американских генералов, и подумал, что будет лучше держаться в стороне от новых дебатов.
Вечером де Гинган прислал мне из Версаля сообщение о том, что Эйзенхауэр на 100 процентов поддержал мой план, что основной удар будет нанесен на северном направлении и ему будет обеспечено полное снабжение. Я получил это сообщение утром 23 сентября. К этому времени ситуация в Арнеме стала совсем скверной; коридор, ведущий к Неймегену, снова перерезали, и складывалось впечатление, что нам придется отвести остатки 1-й британской воздушно-десантной дивизии за Недер-Рейн. 25 сентября дивизию действительно отвели.
Я постоянно возвращался мыслями к нашей встрече с Эйзенхауэром в моем штабе в Конде 23 августа, когда я просил его принять решение в поддержку моего плана. Он отказался. И только теперь, 23 сентября, мне сообщили, что он согласился и поддержит мой план. Он принял решение с опозданием ровно на один месяц. Уже ничто не могло помешать событиям развиваться так, как я предсказывал месяц назад.
Свободное копирование
