Главную роль в училище играл Шулениус, который часто прибегал к разным наказаниям и в присутствии своем приказывал сечь воспитанников, которых находил в чем-нибудь виновными, сам или по приказанию Шефлера, а также по жалобам Краузенекера. Раз только Шулениус пригрозил мне сечением, но умилостивился, при чем сказал, что он служил в прусскую кампанию 1807 г. вместе с моим отцом и в память его ограничивается только словесным внушением; таким образом и в этом училище, в котором часто секли, избежал я этого наказания.
Но кроме сечения, карцера, в котором и я сидел один раз, оставления без обеда или ужина, неотпуска из училища в праздничные дни все вышесказанные начальники позволяли себе бить воспитанников даже по лицу. Назначаемые из воспитанников фельдфебель роты и унтер-офицеры также били воспитанников. Но эти побои как-то доставались не всем, делалось какое-то различие между воспитанниками; иных никогда не били, и я был в числе не подвергавшихся побоям.
Воспитанники училища были все из бедных семейств. Я упомяну только о трех моих товарищах по училищу: Федоре Федоровиче Масальском{}, Фердинанде Ивановиче Таубе{} и Александре Ивановиче Баландине{}.
Первые двое были в училище при моем поступлении; оба были уже унтер-офицерами, и из них Таубе моим отделенным унтер-офицером.
Масальский, впоследствии доказавший право на княжеский титул, состоит теперь (1872 г.) заведующим техническо-инспекторским комитетом сухопутных и водяных сообщений в чине инженер-генерал-майора. Масальский человек весьма деятельный; несмотря на это, полковничий и генерал-майорский чины, а равно данные ему в последнее время награды и повышения по должностям на службе он получил по моему постоянному об этом ходатайству.
Таубе, который был лет на десять старше меня, так что его называли в училище дедушкою, был также хороший человек, но чрезвычайно мягок и низкопоклонен с старшими. Его упрекали, что он нажил состояние при долгом управлении Царскосельской железной дорогой, но это совершенно несправедливо. Действительно, он ничего не имел при выходе из училища, но, окончив впоследствии курс в институте и оставаясь при нем репетитором, он завел довольно многочисленный пансион для молодых людей, поступающих в институт, и от этого пансиона, при крайней немецкой бережливости и расчетливости, нажил капитал, на который построил дом у Аларчина моста. О нем, как управляющем Царскосельской железной дорогой, ходило много анекдотов; говорили, что он имел визитные карточки с надписью: "Directeur du chemin de fer d. S. Petersbourg à Tzarskoyé Selo et de retour", что он докладывал Импера тору Николаю о том, что поезд готов, словами: "Ту э прé" (все готово), и когда раз, по совету товарищей, вздумал сказать правильно: "Тут э прé", то Государь, шутя над ним, приказал не изменять прежнего его способа выражения. Я бы мог написать несколько страниц о подобных странностях Таубе; действительно, он во многом был смешон, но доброта его, честность, усердие к службе, благоволительность ко всем и примерная семейная жизнь значительно превышают его смешную сторону. По оставлении им места управляющего Царскосельской железной дорогой он получал самое ничтожное содержание, а исправлял значительные и многотрудные поручения по железным дорогам всегда с большим усердием. В декабре 1868 г. он назначен был правительственным членом совета Главного общества железных дорог и только один год пользовался в этой должности хорошим содержанием. Он умер скоропостижно в марте 1870 г. в чине действительного статского советника.
Третий из названных мной товарищей по училищу, Баландин, был старше меня и имел большое влияние на мое развитие. Он поступил в училище в одно время со мной, кончив уже гимназический курс и вообще весьма даровитый. Немедля по поступлении он обратил на меня внимание. Он писал хорошие стихи и, вообще любя очень литературу и в то время особенно занимаясь русской литературой, он видел возможность от меня узнавать о том, что происходило тогда в русском литературном мире и получать разные книги, которых, по крайней бедности, не мог покупать.
Мне часто дарили книги у Дельвига, и я их немедля приносил Баландину; но случалось, что иных книг я не получал, а Баландин их хотел иметь, то я их брал со столов Дельвига или его жены, не спрося на это их дозволения, и когда, в следующий праздник, по приходе к ним, они мне говорили о необычайной пропаже книг, я не сознавался в похищении. Не могу понять, как, при внушенных мне правилах моей матерью, я мог впасть в подобный проступок. Мне отвратительно вспомнить о нем. Баландин теперь в отставке инженер-генерал-майором; я не раз еще встречусь с ним в "Моих воспоминаниях".
По выходе из училища прапорщиком Строительного отряда Масальский был прикомандирован в 1828 г. к 3-й бригаде Института инженеров путей сообщения, а в 1829 г. был переведен во 2-ю бригаду и в корпус инженеров путей сообщения. Баландин же и Таубе, вышедшие прапорщиками из училища в 1829 г., сами приготовились так, что, не поступая, как все другие воспитанники, кончившие курс в Строительном училище, в 3-ю бригаду, выдержали в том же году экзамен прямо во 2-ю бригаду, при чем и были переведены в корпус инженеров путей сообщения.
Сверх корпуса инженеров и Строительного отряда в ведомстве путей сообщения были учреждены особые команды из нижних чинов при каждом из округов и при шоссе между двумя столицами. Команды при шоссе образовали одну военно-рабочую бригаду в двухбатальонном составе. Офицеры в этой бригаде и начальствовавшие командами при округах назывались военно-рабочими офицерами путей сообщения, которые переводились из армии. Воспитанники Военно-строительного училища, дурно учившиеся, поступали офицерами в означенную бригаду, равно как и те из воспитанников института, которые по своим способностям не только не годились быть инженерами, но даже и поступить в Строительный отряд.
В то время кадеты только петербургских кадетских корпусов производились прямо в офицеры; кадеты же других корпусов перед производством в офицеры должны были провести несколько месяцев в бывшем тогда Дворянском полку.
В начале 1827 г. в числе прочих кадет Московского кадетского корпуса был привезен в этот полк старший брат мой Александр.
Свободное копирование
