ЧАСТЬ 4.
Николай Погодин признавался: «Благодарю провидение, что оно с детских лет внушило мне страсть к обществу избранных». А я благодарю провидение, что оно внушило мне: «Запомни, запомни! Мгновение и все, что в нем отразилось. Не останови, нет, не святотатствуй, а запомни». Я помню все, что окружало меня, чуть ли не с младенчества. Эти воспоминания-мгновения или целые картины со всеми тогдашними чувствами и ощущениями живут во мне. Детская память избирательна. Но мне помнится мое гнездо во всей его красе, целостно – это Дербинск.
В нашем доме в 1943-44 годах квартировали летчики. Двое из них особенно запомнились. Потом я узнала, что они организовывали переправу самолетов из Канады через Сахалин на материк. Один из них, молодой еще человек лет тридцати, видимо, имел семью и таких же лет, как я, дочку. Он был особенно внимателен ко мне, часто беседовал вполне уважительно к возрасту барышни. А у мамы была тогда совсем маленькая дочь, моя сестра Анна. Мама была очень занята ею и хозяйством, и мне разрешалось свободно ходить по округе. Я осваивала пространство.
Сахалин – место, куда ссылали каторжников – стал местом наиблагополучнейшим. Здесь не знали, что такое разбой, воровство, а слово «убийство» я услыхала только в 1948 году, когда прибавилось некоренного народу. Бывшие каторжане, оставленные на поселение, создали такую спокойную, добрую обстановку жительства, будто не эти люди отбывали уголовное наказание. А внуки-правнуки уже искренне любили свой Сахалин.
Свободное копирование
