Глава 20. ВЫНУЖДЕННАЯ ЭМИГРАЦИЯ
В 1970-1980-е годы началась так называемая «третья волна» эмиграции из Советского Союза. Эмигранты «третьей волны» бежали не куда, а о т к у д а. Они хорошо испытали внутреннюю эмиграцию – нежелание служить большевикам. Они поняли, что государство явно не нуждается в правдоискателях, какой бы творческий вклад они ни внесли…
«Отъезжантов» тогда считали изменниками Родины, над ними устраивали позорные судилища на партийных и профсоюзных собраниях. Они должны были выплачивать денежные суммы за свое высшее образование и ученые степени. Людей в то время выпускали, как говорят, голыми и босыми, лишив гражданства, отобрав паспорта и взяв еще за это деньги.
Власти старались выпускать в первую очередь людей не очень высокой квалификации – рабочих с не слишком высокими разрядами, торгашей или отбывших наказание в тюрьмах и лагерях. Немало было и провокаторов. В этот период эмигранты, в ожидании въездных виз в США, временно находились в Австрии и Италии.
С 1990 года, к началу постперестроечного периода, валом повалила в Америку масса людей, имеющих там родственников. Началась экономическая, так называемая «колбасная эмиграция».
Из писем родственников и побывав в гостях в Америке, многие поняли, что привилегии россиян, если разобраться, ничего не стоят по сравнению с уровнем жизни в Западном мире. В США самая заурядная семья живет в квартире со всеми удобствами, часто имеет автомобиль, старики получают пособие и т.п.
И если семидесятые и конец восьмидесятых были временем, когда в эмиграцию ехали, чтобы упоенно вдыхать воздух свободы, переживали безудержную радость от того, что оказались в демократическом мире, - эмигранты девяностых годов – постперестроечного периода - все реже утруждали себя вопросом: во имя чего, собственно, они уезжают? Во имя каких идеалов и духовных ценностей?
Сфера духа, культурное возрождение, которое только и способно наполнить жизнь – их не интересовало, а только материальное благополучие, деньги и способы их добывания.
Не ощущая ни склонности к накоплению материального богатства, ни любви к безропотному подчинению, мы с женой решили покинуть этот «абсурдистан» с его тотальной ворократией и вечной коррумпированностью. Бороться против возврата коммунистов к власти мы считали не столько невозможным, сколько бесполезным, поскольку «реальный социализм» отвечает сердечным вожделениям значительной, - но, увы, не лучшей, - части населения, и возвращение к былым временам – в России вещь вполне реальная.
Вся наша жизнь была жизнью солистов. Мы пытались и нам
в какой-то мере удалось прожить ее, не подпевая общему хору.
Подобно многим другим творческим интеллигентам, мы внесли свою лепту в совершенствование российской культуры, общественной жизни, пытались как-то улучшить сложившуюся в стране ситуацию. И были, разумеется, не последними, кого Родина-мать выталкивает за границу в полную неизвестность, неимущими, лишенными за границей родственников и какой-либо перспективы работы по специальности.
Мы поняли, что Россия – не для интеллигентов, которые, как сказано в словаре Вебстера, в отличие от других, обладают способностью остро все воспринимать, анализировать и самообучаться.
Мы считали эмиграцию трагедией и были уверены, что русскоязычный творческий работник не может жить и работать, утратив свои корни и свою среду. Оба мы были
не приспособлены для процветания на чужой почве.
Да, мы отдали России все наши знания и энергию. Там остались наши родные, друзья и коллеги. Нас волнует возрождение нашей Родины. Мы, как и прежде, будем стараться помогать России и россиянам строить подлинно демократическое, стабильное и безопасное государство.
Те счастливые мгновения, что были у нас в России, наши воспоминания о прошлом – часть нашей жизни.
Но прошлое так и останется прошлым…
14 июля 1989 года мы были вынуждены навсегда уехать из Советского Союза. Авторитарный режим жестоко отомстил нам за то, что мы не захотели быть похожими на тех, кто замкнулся в собственной скорлупе, быте, а решили разобраться, где правда, а где ложь, помочь в этом другим. Мыслящих и ищущих эта страна откровенно не любит. Оказалось, что и перестройка, и демократизация, и гласность нужны не массам и руководству страны, а лишь узкому кругу рафинированной интеллигенции…
Визы нам оформили в необычно короткий срок.
Проблемой явилось приобретение билетов на самолет.
Люди простаивали у авиакасс сутки напролет, регистрируясь днем и ночью. А когда, наконец, проникали в помещение авиакасс, то им сообщали, что билетов нет.
Фаине каким-то чудом удалось достать билеты. Она с таким вдохновением и решимостью направилась к входу, что взглянув на нее, миллиционер, стоящий у дверей касс, неожиданно отстранил давящую со всех сторон толпу, и провел ее в кабинет начальника смены, как очень важную особу. На следующий день в назначенное время этот начальник выдал жене два билета на Вену в бизнес-классе.
Накануне отлета при досмотре багажа в таможне аэропорта «Шереметьево-2» у меня были конфискованы все письма, записные книжки, дневники, визитные карточки, фотографии, любительские кинофильмы и слайды. Досмотр наших четырех чемоданов проводился очень тщательно, с превеликим усердием, и длился около двух часов.
Конфискованные у нас вещи сложили в мешок и, как я полагаю, отвезли на Лубянку. Сохранилась лишь небольшая часть фотографий и документов, которые мне удалось заблаговременно отправить почтовой посылкой вместе с книгами своему знакомому, живущему в Америке.
…Когда мы вошли в самолет, нас удивило обилие свободных мест. В салоне, где мы находились, из восемнадцати мест было занято только шесть, то-есть, одна треть. Мы поняли,что и здесь дефицит создается искусственно. Кому-то он, видимо, выгоден!..
До самой посадки в Вене я не мог поверить, что, наконец-то, мы – свободны! «Это невероятно, - думалось мне, - что в этой стране под недремлющим оком партаппарата и органов мне удалось проработать более четверти века. После всего пережитого здесь, мы готовы к любым испытаниям там. Во всяком случае над нами теперь не будет вечно висеть топор, готовый в любой момент опуститься нам на голову».
Нам казалось, что самолет вот-вот посадят где-нибудь над территорией СССР, Венгрии или Чехословакии и нас возвратят обратно в Советский Союз.
Хотя я постоянно критиковал Россию и ее порядки, в самолете в какой-то момент у меня защемило сердце: «Неужели мы навсегда покидаем нашу родину и никогда в жизни больше ее не увидим?».
Перед приземлением мы перевели стрелки своих часов на европейское время – на два часа назад, - чтобы самим продолжать движение вперед, к новой жизни.
Какая она будет?..
Свободное копирование
