История одной жизни - 29

Освобождение из лагеря

Напомню, что в 1944 году мы получили письмо от папы, который досрочно освободился и благодаря стараниям дяди Копеля разыскал нас в эвакуации. Внезапно ворвавшись в нашу жизнь и увидев ее нищету, папа на следующий же день поехал в центральную усадьбу совхоза и, переговорив с директором, таким же ссыльным, получил предложение стать заместителем директора совхоза по горюче-смазочным материалам.

В этом районе жили поляки, сосланные в 1939 году. Ребята молодые и очень решительные, они записались к генералу Андерсу, который, не желая воевать на советском фронте, создавал свою собственную армию. По согласованию с англичанами (так как польское правительство в изгнании находилось в Англии), его армия должна была дислоцироваться в район Ближнего Востока, чтобы внести свою лепту на войне в Северной Африке.

Мы переехали в центральную усадьбу совхоза. Я пошел в восьмой, а Фима – во второй класс, но у нас не было бумаги и чернил. Мама делала чернила из угля и золы, а писали мы на газетной бумаге между строк. Мы были практически раздеты, мама донашивала последнее платье.

И тогда папа решился на авантюру, подсказанную ему поляками. Поехав в город за горючим, он сумел продать бензовоз и на эти деньги привез мешок муки, картошку, одежду, обувь, бумагу и прочие необходимые вещи. Более того, папа по подсказке поляков умудрился купить тощую корову, которую мы, городские жители, к сожалению, так и не смогли осилить. Впоследствии мы решили ее продать. Чтобы продать корову, надо было поехать в город. Мама наняла возчика. В течение суток по дороге, окаймленной тайгой, мы с этой коровой шли к базару, где ее и продали. Рискованные действия моего отца были актом отчаяния, и они могли плохо закончиться, так как папа, освободившись, сразу встал на учет в милицию. Но случилось очередное чудо, и его активность осталась незамеченной. А через несколько месяцев он был вызван к начальнику милиции, который пытался завербовать его на роль осведомителя среди эвакуированных.

Понятно, что согласиться на это отец не мог и, попросив один день для принятия решения, поехал к полякам.

Посоветовавшись, поляки предложили ему два варианта. Отец мог записаться добровольцем в польскую армию и уехать в Палестину. Или – в Красную армию и сразу же, не заезжая домой, прибыть в Семипалатинск в распоряжение некоего майора Штромберга, который формировал запасной танковый полк. Недолго думая, мой отец отбыл в Семипалатинск, сообщив нам, что едет в командировку. Через несколько дней мы получили от него письмо с фотографией, на которой он был в форме младшего сержанта. Там же содержалось указание сходить в милицию и предъявить это письмо. Получив вместо осведомителя Вайсмана его послание, начальник милиции топнул ногой и сказал: «Ну, хитрый еврей, выкрутился все-таки!» Это было еще одним чудесным исходом из сложной ситуации.

В 1944 году Сталин осуществил переселение кавказских народов: чеченцев, ингушей, крымских татар, калмыков, греков, болгар, турок-месхетинцев и других, «не вызывавших доверия», в Среднюю Азию и Сибирь. В один из зимних дней этого года мы увидели страшную картину: к нам привезли чеченцев, среди которых были женщины и дети. Солдаты буквально выбросили их на снег. Мне даже помнится, что некоторые из несчастных шли босые. Наши мамы приютили одну семью, которая потом была отправлена в отдаленное селение. Еще помню, что в школе появились два новых учителя-кавказца: учитель истории и учитель литературы. Эти мужчины через несколько месяцев исчезли так же внезапно, как и появились. Я думаю, что их обвинили в поджоге дома секретаря парторганизации совхоза, который в то время произошел по неизвестным причинам.

Помню напугавший всех случай в центральной усадьбе совхоза, где жили эвакуированные из Кишинева зубные врачи, брат и сестра. Их убили местные бандиты с целью ограбления.