Теперь я начну рассказывать о чудесах, которые на всем пути эвакуации выручали нас, давали нам повод верить в то, что мы остались целы и невредимы благодаря какой-то сверхъестественной силе.
Мы ночевали 16 июля в погребе дяди Давида вместе с его семьей. В городе гремели взрывы. Город горел. Уходя, советские войска подрывали все, что можно было подорвать. Мы проснулись рано утром от стука в погреб, и я услышал бабушку Хейвет, которая кричала безумным голосом: «Что вы тут спите! Город горит, все бегут, на вокзале стоит последний пассажирский поезд. Вы должны немедленно уехать. Бегите на вокзал!»
Заранее были приготовлены маленькие чемоданчики и сумки со всем необходимым – все то, что можно было увезти. Мы понимали, что нам придется либо уехать, либо остаться в неизвестности. Особую ценность для меня представлял пиджачок, карманы которого были наполнены марками из моей коллекции.
На перроне под парами стоял эшелон, переполненный людьми. Схватив кое-что из приготовленного багажа, мама, я, брат и бабушка Цейтл (мать моей мамы) побежали на вокзал, который находился в двух шагах от дедушкиного дома, и остановились у последнего вагона. Там стоял боец с ружьем и никого не пропускал. Мама взмолилась: «У меня дети!» – но солдат был непреклонен. В дверях вагона появился военный в чине лейтенанта с двумя кубиками на петлицах. Я узнал в нем директора школы Георгия Захаровича, который спросил: «Вайсман, что ты тут делаешь?» За меня ответила мама: «У нас есть справка об эвакуации, и мы бы хотели уехать, но солдат нас не пускает». И тут мы услышали команду: «Пропустить». Солдат отступил, и мы, тяжело нагруженные, сначала подняли бабушку, потом Фиму. Я забрался сам. Последней была мама.
Нас провожали дедушка Мендель и бабушка Хейвет. Мама предложила им ехать, но они отказались. Как и многие другие пожилые люди, они верили, что после прихода немцев с ними ничего не случится.
Свободное копирование
