Когда мне было около шестнадцати, со мной начали происходить некоторые вещи, которые происходят, наверное, с каждым подростком. Я тогда еще не мог себе представить, что мои мистические силы станут такой огромной частью моей жизни или что они могут быть интересны и важны для науки. В то время я наслаждался самыми обычными радостями жизни, самыми примитивными развлечениями. В тот год я почувствовал особенный вкус американской жизни. На Кипре был Американский клуб, принадлежащий военной базе, и один из моих друзей позвал меня туда с собой. Вы даже не можете себе представить, какое на меня это произвело впечатление. Магазин «ПХ» был просто как дивный сон. Казалось, у американцев есть абсолютно все, что им хочется: любая обувь, одежда, какие хочешь карандаши, ручки, огромный надувной бассейн, напиток «Севен-Ап», сосиски, гамбургеры, жареная кукуруза — словом, все самые нужные в мире вещи.
Это было мое первое заочное знакомство с Америкой, и я просто с ума сошел. Мне очень нравились спортивные майки, в которых ходили ребята, и их баскетбольные тренировочные кеды. Баскетбольные мячи были самые настоящие новенькие Вилсоны, а бейсбольные перчатки сделаны из настоящей кожи. Везде сновали американские машины. Жизнь казалась необыкновенно свободной. Мороженое и бутерброды с сосисками стоили всего несколько центов, сущие пустяки. Везде играла музыка, и ты мог выбрать послушать любую песню — от Рея Чарльза до Шуби Чеккера.
Это была сказочная земля, страна чудес. Все из Америки казалось мне высшим классом. Я попросил моих друзей достать мне американскую майку и голубые джинсы, потому что сам не мог покупать в магазине «ПХ». Потом меня научили играть в бейсбол, и я стал членом команды. И так как я был левшой, для меня специально заказали бейсбольную перчатку на левую руку прямо из Америки. Представьте себе мою радость, когда перчатка наконец пришла по почте. Я себя постоянно спрашивал: если все это так, то что же, интересно, происходит в самой Америке?
Друзья меня часто приглашали в Американский клуб, и хотя я не мог стать его членом, но ходил с ними туда при любой возможности. Я вступил в бейсбольную команду под названием «Бароны» и два раза в неделю отправлялся на велосипеде в английскую школу, где проходили наши тренировки. У одного из тренеров была дочь Пэтти, которая часто приходила наблюдать за нами. Она была блондинкой, не очень высокой, но стройной и очень симпатичной. Я заметил, что она часто смотрела на меня, а я украдкой поглядывал на нее. Когда я стоял в центре поля с лаптой, мне всегда хотелось хорошо ударить по мячу, специально для нее. Когда мне в игре что-то удавалось, я обязательно оглядывался в ее сторону и чувствовал себя особенно гордым, если видел, что она это заметила. Но я был довольно робким и всегда стеснялся заговорить с ней первым. И вдруг однажды она сама подошла ко мне на поле и сказала, что ей нравится, как я играю. А потом добавила: «Ты что сегодня вечером делаешь? Может, сходим вместе в кино в Американском клубе?» Я, естественно, только об этом и мечтал, был, наверное, в этот момент самым счастливым парнем, которого только можно было найти.
На велосипеде я помчался домой переодеваться, а потом обратно в Американский клуб, где договорился встретиться с ней. Она была в шортах, да и я тоже — там не нужно было как-то особенно одеваться. Я не помню, о чем был фильм, но, кажется, в нем снимался Алан Ладд. Когда мы вошли в кинотеатр, все места были уже заняты, и поэтому нам пришлось сидеть на подоконнике. В каких-то особенно интересных местах фильма она доверчиво опускала свою руку мне на ногу. Осмелев, я ее обнял и вдруг понял, что влюблен. Это было прекрасное чувство.
Мы виделись очень часто. Она жила довольно далеко от Никосии, но отец почти каждый день привозил ее к Американскому клубу. Она не только была симпатичной, но еще очень красиво плавала и потрясающе танцевала. Мы с ней все время танцевали, и нашей любимой песней была «Конверт, запечатанный поцелуем». Мы без конца целовались очень наивно, по-детски. Лопали гамбургеры, играли в кегельбан в клубе. Мне все это казалось очень романтичным и интересным. Встречались мы где-то около года, два или три раза в неделю, и проводили вместе практически все свободное время. Любовь — это было для меня что-то совершенно новое.
