Я летал для фюрера - 168

22 декабря 1944 года

Меня попытались поднять с кровати в полдень. Американцы бомбят город, и меня хотят проводить в бомбоубежище. Я прогнал их, крикнув, чтобы они оставили меня в покое. Хочу спать.

Вечером я поехал с военным эшелоном, который должен прибыть в Ганновер утром.

23 декабря 1944 года

Напряжение этих странствий слишком велико для меня. Болят все мышцы. Прекрасно, что повсюду встречаю добрых людей, готовых помочь. Из-за моих костылей я чувствую себя беспомощным, как маленький ребенок.

Железнодорожники посадили меня на грузовой поезд, отправляющийся в Бремен. Кабина машиниста очень красивая и теплая. Машинист и кочегар устроили для меня сиденье на куче мешковины.

Они были удивлены, увидев мои знаки отличия и награды. Не могли поверить, что раненые боевые офицеры могут путешествовать в таких тяжелых условиях.

Мы говорили о войне, о разрушенных городах и заводах. Машинист потерял всю свою семью во время бомбардировки в Бремене. Кочегар потерял зятя, погибшего в России. Оба согласились со мной в том, что нужно заключить мир на западе, чтобы направить все ресурсы на восток. Оба готовы идти на войну с русскими снова, как во время Первой мировой войны, когда они были молоды.

Маленький пригородный пассажирский поезд в конце концов довез меня до Джевера. Была полночь. Командир авиагруппы прислал за мной свою машину, чтобы отвезти меня домой.

Стоя в темноте у ворот сада, я смотрел, как Лило вышла из дома и бросилась ко мне. Я хотел сжать ее в объятиях, как делал раньше, но на этот раз не смог. Обе руки нужны мне, чтобы держать костыли.

Я поцеловал Лило, и мы пошли к дому вместе.

Когда она заговорила, ее голос дрожал.

— Ты так медленно идешь, — сказала она. — Я не представляла, что все настолько плохо.

В гостиной тепло и уютно. Я очень, очень устал. Устал от напряжения и усилий переездов, устал от того, что видел, слышал и пережил, устал от войны. Но сейчас, кроме всего прочего, я счастлив. Счастлив вернуться домой, наконец, счастлив, что мы с Лило снова вместе.

Завтра сочельник, и маленькая Ингрид будет носиться но комнатам с растрепанными золотыми волосами. Она будет осыпать меня бесконечными вопросами: «Ты вернулся навсегда? Почему тебя так долго не было? Почему ты ходишь так медленно? Почему случилась война? Почему... почему... почему?..»