Конец високосного века - 23

23

И всё же дети у меня не от тестя, а от его взрослой дочери Светланы. От любви с ней, а не ветром надуло. И разводился я с ней, а не с её родителями. И свежо в памяти недавнее официальное заявление экс-супруги в суде об отсутствии препятствий к моим встречам с детьми. И чего, спрашивается, она ещё не получила от меня – добровольно или силой – из того, что действительно хотела бы получить?

Но, вопреки всякой логике, не прошло и полугода, как я ощутил потребность смириться. Вновь проявил постыдное недержание надежды. Нижеприведённое письмо тому свидетельство.

А. Коржов – С. Леньшиной. 23.10.2000г., г. Владимир

(Отправлено по почте)

Я, конечно, очень удивился, что ты дома, когда ты вышла мне навстречу.

– А где же мне быть? – спросила ты, и добавила: – Дети тоже дома, только спят. Умаялись.

Это было прошедшей ночью. Во сне.

Здравствуй, Светлана Анатольевна!

Давно пытаюсь написать тебе (адрес ведь был оглашён в суде), да всё рву и рву написанное. Этот сон что-то изменил. Надо, наверное, смиренно искать выходы в реальных, уже существующих обстоятельствах, а не отвергать то, что сложилось. Даже Господь, как известно, не может сделать однажды случившееся не случившимся.

Из всех вопросов, которые мне хотелось бы с тобой обсудить, я остановлюсь на одном: как, в какой форме я мог бы продолжить материальную (а лучше не только материальную) поддержку детей. Сверх официальных алиментов, разумеется.

Видимо, до тебя доходят слухи о моей рассеянной жизни. Это правда, ибо она, эта жизнь, мне не дорога и неинтересна. Правда также и то, что я много работаю и неплохо – по моим меркам – зарабатываю. Как и то, что мне некогда и не на что тратить заработанное.

Надеюсь, не надо объяснять причин, которые препятствуют использовать твоих родителей и их почтовый ящик. После 25.06.2000г. это решительно невозможно. Поэтому давай поищем другие способы. Было бы хорошо, если бы ты допустила диалог с детьми: я бы лучше знал их нужды, а они бы, наконец, узнали, что их нужды отцу не безразличны. Согласись, они уже достаточно взрослые.

Я готов помогать тебе и детям, пока жив. Это не риторическая фигура. Ты от имени детей от моего наследства отказалась, и с этим опять же ничего не поделаешь: такова твоя воля. Тем более глупо не использовать папу хотя бы при жизни.

Этот адрес я использую без твоего позволения только однажды. Поверь: старческая суеверность подсказала, что, возможно, мне пора сделать шаг навстречу.

Обнимаю Катю и Серёжу.

(Ответа, разумеется, не последовало)