Служение - 6

ххх

70-е годы. Один день из жизни московского священника.

Служил я тогда в Измайлове, а жил - на другом конце Москвы, в Чертанове. А мама жила на улице Ефремова, между станциями метро “Фрунзенская” и “Парк Культуры”.  В ту субботу я ночевал у мамы, ранняя воскресная служба начиналась в 7 утра,  в алтаре нужно было быть не позднее 6.30, иначе  ничего не успеешь сделать и службу задержишь, что непозволительно. Вставал в половине пятого, если не раньше,  шел по Комсомольскому проспекту в сторону метро “Парк Культуры”.  Если в это время  встречалась машина, просил подвезти. Один раз ехал даже на огромном Камазе, сидел на сиденье, как на троне. Все это стоило тогда от 3 р.50 коп. до 5 рублей, как договоришься. Если удавалось подъехать на машине, то на службу приезжал к шести часам, а то и раньше. Рад бывал  так, будто мне Нобелевскую премию присудили, уж очень хотелось службу вести не спеша, а если машины не было, тогда по-спринтерски добегал до метро и, как только открывали двери - бегом вниз по эскалатору, а там внизу должен успеть на поезд,  если не будешь бежать, то он уйдет, и ты потеряешь целые 10 минут, которые утром так дороги. Шлепнешься, бывало,  на сиденье и не веришь - неужели успел? Едешь до Курской, стоишь у дверей наготове, чуть приоткрылись - ты пулей вверх по лестнице, по переходу, чтобы и на Измайловской линии успеть в только что подошедший поезд. Успел, слава Богу… Сердце готово выпрыгнуть, то ли от радости, то ли от такого бега… Едешь…  Вот и Измайлово… Поезд из тоннеля выскочил на улицу - справа лес, слева дома… Опять у двери первый -  на старте и - бегом, сейчас должен подойти автобус, не успеешь - придется бежать, высунув язык, довольно большие четыре остановки. Этот отрезок часто бежим вдвоем с о. Петром, дьяконом, ноздря в ноздрю. А если едем  на автобусе, то от остановки надо бежать между домами. Врываешься в храм - и наверх, по лестнице-"трапу" на колокольню, где батюшки переодевались. Простите, даже в туалет нельзя заскочить - потеряешь драгоценные минуты….  Подрясник, ряса, крест - и в алтарь вбегаешь… Возглас на "часы": “Благословен Бог наш…”   Да, “благословен”, вот поэтому и бежал, спешил, несся как угорелый, чтобы произнести эти чудесные слова….  А затем литургия, там уж “благословенно” Его Царство. Как же можно было не спешить, когда перед тобой Царство Божие, которое в то же время “внутри тебя”? Это “сказка” Божия на все времена и для всех народов, без которой никто из нас жить не может…

Ранняя  литургия была моей любовью:  в 8 часов утра идет молитва, помин о здравии и за упокой, предстояние перед Богом, перед Его Святым Престолом, полный храм народа, много причастников, молебен с водосвятием и заказные акафисты,  пять-шесть и больше. В общей сложности два акафиста прочитаешь целиком,  из каждого  следующего читаешь хотя бы по два кондака и по два икоса, а потом бежишь крестить… Крестильня полна народа. Она небольшая, очень низкая, воздуху мало, свечи гаснут… Летом крестишь в одном подряснике. Подрясники, мокрые от пота, меняешь - уборщица сушит их на могильных оградках: мокрый вешает,  сухой надеваешь на себя - и за дело. Одна группа, вторая, третья, каждая человек по десять-тринадцать, и взрослых, и детей. Потом воцерковляешь, маленьких  таскаешь на руках, мальчиков - в алтарь, девочек - к Царским вратам…  Под собой ног не чуешь,  в глазах темно,  нет ни  чая горячего, ни завтрака, ни обеда: еды не полагается - таково произволение настоятеля. А если и принесешь что с собой, термос и бутерброд, то нет ни минуты, чтобы это съесть. Один раз настоятель меня за едой застал: “Нечего здесь чаи  распивать, работать надо”. Вот так-то….  Закончишь крестины,  идешь отпевать или венчать, а время бежит….

Потом еду домой передохнуть. Прибегаю -  быстро съедаю тарелку супа, котлеты, залпом выпиваю компот и - на диван….  Лежу и на часы смотрю,  секунды отсчитываю, как на старте - сейчас выстрелит стартовый пистолет - и опять стремительный бег… Полежал минут пять, больше нельзя - опоздаешь. В 5 часов вечера начинается заказная заупокойная   служба, идет она час, на ней даже поется “Великое славословие”… А в 6 часов - вечерня,  в конце - акафист Божией Матери “Иерусалимская” с водосвятием, и опять бег в обратную сторону - в Чертаново. На следующий день утром надо рано вставать и опять служить Литургию, - и так всю неделю. И ничего, и мои домашние такую службу выдерживали, выдерживал и я - был моложе и посильнее…

Конечно, такой ритм служения труден и для священника, и для окружающих его людей. Недавно мне рассказали о молодом человеке, который  хотел поговорить со священником, а у того не было времени для разговора. И тогда этот молодой человек… подался к мусульманам, пошел в мечеть, где мулла его очень хорошо принял и поговорил с ним, обласкал, после чего он принял мусульманство и стал молиться Аллаху…  Господь-то у всех один и, думаю, Он его не оставит за его искренность и веру. А священником, у которого не было времени на разговоры с молодым человеком, вполне мог быть я - спортсмен-спринтер, марафонец. В такой спешке я служил полтора года,  будни мало чем отличались  от воскресных дней: одни требы на дому -- причащения и соборования - поглощали уйму времени, не до разговоров было с прихожанами, жаждущими совета пастыря. 

Помолитесь о нас, “бегунах”, не ропщите и не бегите сразу в мечеть или синагогу. Господь дал нам православную веру, и за неё надо   крепко держаться. А мне завтра утром опять вставать и бежать, не так быстро, как в молодости, но бежать всё равно надо - утром рано, как на Пасху, Царство Божие открывается для тех, кто рано встает и сломя голову бежит -  пока врата не закрылись, надо в них проскочить, может, Господь и не выгонит, окажет Свою милость просто за один этот бег, а за какие ещё заслуги?     Бежать, бежать и бежать, сломя голову, к Богу - вот наш девиз…