ххх
Моя мама очень любила кормить голубей и называла их ласково - голубчики. Она собирала кусочки хлеба, которые оставались от обеда, размачивала их в целлофановом пакетике и выносила голубчикам. А если увидит брошенный кем-нибудь кусочек хлеба, то обязательно его подберет, раскрошит и покормит голубчиков. Она говорила, что они - Божьи птички, так как Дух Святой в виде голубя показался при Крещении Господа, и называла их ещё гульками. Как-то мы с мамой вместе вышли из дома, смотрю: они бегут за ней, садятся ей на голову, на плечи, а она смеется. А если увидит раненого голубчика или со связанными ножками, то обязательно поймает (они ей почему-то легко давались в руки), принесет домой, вымоет ранку, развяжет ножки, накормит и держит до тех пор, пока голубчик не выздоровеет и не наберется сил. В морозы мама специально покупала им крупу и подкармливала.
Сегодня вижу я сон: мы с мамой в нашей комнате в подвале, а через форточку влетают три белоснежных голубя. Один садится мне на руку, другой - на руку маме, а третий - на подоконник. Мы с мамой удивлены и рады, а затем я выпускаю их на улицу и крошу им хлебушек. Хлеб - это святыня:
Радуйся поле зерна золотого, -
Хлебом является Тело Христово.
(А. Солодовников)
ххх
Летите голуби, летите...
Все мое детство связано с голубями: в каждом дворе было по две-три голубятни. Самое красивое, конечно, - полет голубей. Бывало, глаз не оторвешь, часами наблюдая за их полетом, позабыв про обед и про ужин, шея болит, а ты все смотришь и смотришь, как они парят в небе. Сейчас редко где встретишь двор с голубятней, одни гаражи, ни сердцу ни разуму ничего не говорящие, все безжизненно и пропитано бензином. Видно, каждому поколению нравится своя атмосфера: то была голубиная и везде было слышно воркование, сейчас - бензинно-машинная, смрадная и злая. Голубятники в большинстве своем были добрые и открытые люди. Владельцы машин чаще замкнутые , печальные и нерадостные; будто купили себе обузу и сами не рады.
А голубчики, или гульки (как их называла мама) - это что-то светлое, радостное, святое. Они в Москве повсюду. Эта святая птичка - напоминание нам о Крещении Спасителя, о Голубе, на Него снисходящем и гласе с небеси: “Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Его послушайте”. Как чудесно!
Был у нас во дворе голубятник по прозвищу Кытя. Голуби у него были отменные, самые породистые, самые красивые, выхоленные, он на них тратил всю зарплату и все свободное время проводил с ними, с голубчиками, любил их, лелеял, и будка голубиная была что надо, залюбуешься. Однажды темной ночью замки сломали и всех голубей украли. Пришел рано утром Кытя к своей голубятне, а было ему лет 30, увидел этот разбой, открытую дверь родной будки, и нет ни одного голубчика, - всё, чем жил и дышал улетело, пропало как дым... Схватился за свое больное сердце, пошёл домой, лег на кровать... и умер. Вот, какие были тогда голубятники...
У меня в подвале дома в Хамовниках довольно долго жили два голубчика. Два чеграша. Подобрал я их больными, выходил, и стали они летать, но один из них был слепой. Будки у меня никакой не было, жили они в комнате в ящичке, ворковали, радовались, что были в тепле и ухожены... В комнате были иконы, от которых не только людям, но и голубчикам было тепло и хорошо. Вылетят в форточку, высоко-высоко, и не видно их... махну рукой, потом вытяну руку и жду, смотрю: пикируют, как два истребителя, только не железные, а живые и плотяные, и прямо на руку. Сейчас вспоминаю и думаю: неужели это было, неужели Господь давал такое счастье, и две живые душки, Божьи птички, были такими ручными, запросто садились на руку и не боялись. А один голубчик ведь был совсем слепой: это Господь им управлял, давал духовное зрение. Потому голубчик летел прямо ко мне и никогда он не ошибался.
Один раз, правда, что-то случилось, поймал его злой голубятник и посадил к себе в нагул. Пошел я искать своего слепого друга, смотрю: сидит он в нагуле (где голубей выгуливают), а сам нагул сверху накрыт сетчатой крышкой. Подошел я, узнал меня мой голубчик, рвется, крылышками машет. “Отдай, - говорю я хозяину, - это мой голубь”. “Давай, - говорит, - десять рублей”. А откуда у меня, пацана, деньги? Тогда, говорит, иди отсюда, проваливай. Что-то я ему ответил, может, тоже неприятное. Уж больно жалко стало моего слепенького. Отошел шагов на десять и про себя: Господи, помоги, освободи его как-нибудь, он ведь слепой. Оглядываюсь и вижу: нашел мой голубчик (даром что слепой) где-то в нагуле щелочку, вылетел и над моей бедовой головушкой пролетел как сказочный феникс-сокол, прямо к своему окошку, к своей родной форточке. И поглядел я торжествующе на злого дядьку-горыныча, покачал головой, улыбнулся и стремглав домой побежал. А голубь там уже со своим другом воркует, всё ему рассказывает.
Сколько же было в Москве голубей: умных, ласковых и прославляющих своего Творца. Ведь голубчики - это тоже всякое дыхание, что славит Господа, и ещё какое! Кто ещё из пташек сподобился такого признания своего Творца? Ведь Дух Святой парил над Крестившимся Господом в виде голубя. Помнить нам надо об этом, любить и кормить всякую тварь, а особенно голубчиков. Смотришь, на Страшном Суде они за нас замолвят свое голубиное словечко, и пощадит нас Господь ради этих милых пташек.
А всё это подсказала мне мама, сидела и шептала мне на ушко из той вечной и прекрасной жизни.
Свободное копирование
