Конокрадка

    Одной из самых знаменитых еврейских конокрадок была Синица, ей было около 18 лет, и она была красавица из красавиц. Она неоднократно была привлечена к ответственности, судилась и у меня, и у других судей - и всегда выходила суха из воды. Дерзость ее росла изо дня в день, а поймать ее с поличным не удавалось.

    Однажды, проезжая мимо маленького фольварка, так зовут в Литве усадьбы мелких владельцев, я увидел на пастбище красавца коня. Я вошел в дом узнать, не продадут ли. Владелец оказался знакомый.

    - Продать продаю,  - сказал он,  - да только не вам. Проклятая лошадь никуда не годится. Хоть убей, иначе как шагом не пойдет. Все с нею пробовал - ничего не берет.

    Мне вспомнилась Синица.

    - Все равно я лошадь у вас покупаю, но с одним условием: сцапайте мне Синицу. Вы ее знаете?

    - Кто ее, подлую, не знает? Да ее не поймаешь.

    - Поймаете. Пустите коня пастись подальше от дома да вблизи устройте засаду. Она, увидя коня, наверное его попытается украсть. Дайте ей сесть на него да потом и схватите. Ведь конь бежать не станет. И сейчас волоките ко мне. Поняли?

    - Понять понял, да ничего не выйдет.

    - Попробуйте.

    Проходит неделя, другая - является ко мне.

    - Ну что?

    - Шляется, проклятая, около коня, высматривает.

    - Не зевайте.

    Вечером я засиделся за работой, открывается дверь, входит Синица. Подошла вплотную, глядит в глаза, смеется:

    - Делай со мной, что хочешь. Плакать я не стану.

    Я крикнул лакея. Он вошел с владельцем коня.

    - Зачем ее одну пустили ко мне?

    - Упросила.

    - Поймали ее?

    - Так точно: села она на лошадь и полетела как стрела.

    - Лошадь поскакала?

    - Да как еще. Она коню под хвост пропустила бечевку и давай пилить. Он от боли и побежал, да, пробежав несколько саженей, как вкопанный и стал. Она через голову и полетела.

    - Свидетели есть?

    - Двое.

    - Покажут правду?

    - Как перед Богом.

    - Ведите ее в полицию - вот постановление об аресте.

    Я стал писать постановление. Синица с презрением, подбоченясь, смотрела на меня.

    - И дурак же ты, барин,  - сказала Синица.  - Я бы во как тебя ублажила. Я сахарная.

    И я отправил Синицу в тюрьму.