Обидно было отправляться домой преждевременно, но все же мы (по крайней мере, наиболее молодые из нас) верили, что выступление в Швеции не прошло даром, что мы обрели ценнейший опыт и что все у нас еще впереди.
Однако жизнь распорядилась иначе, и наша сборная за последующие годы так и не сумела превзойти показанный на Евро-92 результат: ей даже не всегда удавалось преодолеть барьер отборочных матчей. Если же удавалось, то из группы она, как известно, не выходила.
Думаю, все началось с того, что руководство Российского футбольного союза приняло решение сменить тренера после чемпионата Европы. Контракт Бышовца был заключен до 1994 года, однако, объясняя свое решение тем, что раньше у нас была одна страна - СССР, а теперь стала другая - Россия, РФС задумал провести новые выборы тренера. Дабы продемонстрировать объективность и добрую волю руководства, Бышовцу предложили тоже поучаствовать в этих выборах, от чего он отказался, полагая, что в такой ситуации у него не было шанса. И он был прав. Почему? Нам, игрокам, это было хорошо известно.
После проигрыша шотландцам руководство, которое, понятно, было расстроено не меньше нас, неожиданно решило изменить условия нашего соглашения, достигнутого еще до начала турнира, и заплатить нам за выступление в Швеции меньше, чем было обещано ранее. Естественно, мы были ошарашены таким решением, так как заранее никто не говорил, что, мол, если покажете такой-то результат, получите столько-то, а если результат будет иным, то и оплата, соответственно, уменьшится.
О деньгах нам еще придется поговорить в ближайшее время –у вы, от этого разговора не уйдешь, - но сейчас скажу лишь одно: не о конкретных суммах мы вели тогда речь, а лишь о том, что нужно держать свое слово и выполнять обещания, не переигрывая все в последний момент.
Тогда, в Швеции, Бышовец встал на сторону игроков и добился от РФС выполнения всех условий. И тем самым, конечно же, испортил отношения с руководством. Потому и считал совершенно справедливо, что при выборах нового тренера сборной шансов у него не будет никаких.
Команду возглавил Павел Садырин, и вскоре мы начали отборочный турнир к чемпионату мира 1994 года в США. Ситуация же с материальными и организационными вопросами на время успокоилась, однако спустя полтора года огонь вновь разгорелся, и еще ярче, чем раньше.
Случилось это 17 ноября 1993 года после нашего заключительного отборочного матча в Греции. Мы проиграли - 0:1 и заняли второе место в группе вслед за греками. Впрочем, особого значения это не имело, так как обе команды получили путевки в финальный турнир.
Я ту игру пропускал из-за двух предупреждений, а потому находился в Манчестере. Туда мне и позвонил из Греции наш капитан Игорь Шалимов. Рассказал, что проигрыш, пусть и не критический, снова привел к тому, что РФС задумал изменить условия нашего премирования за выход в финальный турнир; что без нашего ведома (но от нашего имени) был заключен контракт с фирмой «Рибок», которая поставила нам форму крайне низкого качества; что футболисты, помимо всего прочего, недовольны методами тренировочной работы Садырина. Также Игорь сообщил мне о том, что большая группа игроков приняла решение обратиться с письмом к Шамилю Тарпищеву, который был тогда советником Президента России по спорту, прочитал мне это письмо и спросил, разделяю ли я изложенные в нем взгляды.
В том письме были три пункта. Мы (я говорю «мы» потому, что, когда Игорь прочитал мне это письмо, я его поддержал и сказал, что присоединяюсь к товарищам) считали: а) что сборную к чемпионату мира должен готовить Бышовец, поскольку уровень работы Садырина не соответствовал уровню такого турнира: б) что необходимо изменить условия материального вознаграждения за выход в финальную часть (то есть, вернуться к прежнему соглашению, которое уже было достигнуто); в) что нужно улучшить материально-техническое обеспечение команды. Всего, считая мою, под письмом было 14 подписей.
Так и разгорелся скандал, в результате которого мы ничего не выиграли, а лишь выслушали в свой адрес множество несправедливых обвинений. Самым несправедливым и обидным было обвинение в рвачестве. Собственно, к нам сразу приклеили ярлык «рвачи», сведя существо конфликта к материальной стороне.
В итоге я и еще шесть человек из числа подписавших письмо - Игорь Шалимов, Сергей Кирьяков, Игорь Добровольский, Игорь Колыванов, Василий Кульков и Андрей Иванов - не поехали на чемпионат. Другие передумали - кто раньше, кто позже. Я им не судья, хотя для меня вопрос был сразу же решен окончательно и бесповоротно. «Давши слово, держись», - учит пословица, и я всегда старался следовать ей. Никто не неволил меня, не вынуждал подписывать письмо. Я подписал его потому, что был согласен с каждым словом. И свое слово ценю превыше всего.
Свободное копирование
