9/VII 67. Москва. Какая я счастливая: могу писать, не заботясь о печати. Пенсия. И тыл: К. И. и Люша. И совершенное, болезненное отсутствие честолюбия. (Его мне отбили, как можно отбить почки).
12/VII 67. Пиво-Воды. Читаю 2 тома воспоминаний Анненкова.
В сущности это воспоминания о моем детстве: все мне смутно знакомы – и Комашко, и Евреинов, и Н. Кульбин и Ваня Пуни.
Читать интересно, хотя и противновато. «Наш пострел везде поспел», – всеядность и поверхностность характерны для него. Некоторых вещей он не понимает решительно: говоря о письме Пастернака к Хрущеву он уверяет, что оно было вынуждено. В этом письме Б. Л. просил не высылать его за границу, потому что без России он не может. Между тем письмо это, конечно, было совершенно искренне – за границу он хотел ездить, но жить мог только здесь (как и АА). Он был поэт – ему надо было слушать язык.
Чем интересна книга Анненкова – это документами, газетными вырезками. Он приводит писательские требования расстреливать «врагов народа» – и мы читаем честные имена: Тынянов, М. Слонимский, Е. Шварц… Что же удивляться Слуцкому, выступившему в другое время против Пастернака.
16/VII 67. Позавчера в Ленинграде должен был состояться суд: Лева против Пуниных[1]. Туда поехали Эмма Григорьевна, Николай Иванович, Надежда Яковлевна[2]. Жду известий.
Подписала 2 договора: с Лениздатом (на Ахматову) и с Просвещением (на Фридин Дневник). Конечно, это хорошо, но и плохо: если бы не эти 2 договора, у меня было бы блаженное положение – никаких отношений с издательствами! Моя мечта.
Свободное копирование
