Без вести пропавший
Война оставила свой след в семействе каждом,
Чтоб даже через много лет однажды
Ее кровавый привкус ощутили,
И хрупкий мир любой ценой хранили.
Моих родных не миновала горя чаша:
В 42-м пропал без вести Саша.
Им извещение принесли под вечер.
Упало небо тяжестью на плечи.
Бумажка малая, а к месту пригвоздила.
Мать, словно соляным столбом застыла.
Ни слез, ни мыслей, пустота вокруг,
Лишь боль в душе, и громче сердца стук.
Он обещал ей в 41-ом, что вернется.
Бушует май, и ярко светит солнце.
А почтальонша опустила вниз глаза.
Что в утешенье матери сказать?
- Бывает, возвращаются иные.
Ты только жди и не впадай в уныние.
Не стой, иди, ведь дел, небось, полно,
А сыну не поможешь все равно.
И я пойду, еще мне «похоронку»
Одну отдать, там года нет ребенку.
Работа у меня – Господь, не приведи!
Такие вести горькие нести.
Петровым, вон, пришла уже вторая….
И нет войне той ни конца, ни края!
А у тебя еще сынок и дочь,
И ты гони дурные мысли прочь!
Она ушла, а мать еще стояла,
Боль в сердце понемногу отпускала.
Забыться можно днем: то люди, то дела,
А ночью? Ночью долго не спала.
Тогда же для себя она решила:
Что раз она его не хоронила,
То надо верить: жив-здоров сынок,
Что просто сообщить о том не мог.
2018
Эта история не дает мне покоя уже много лет. Ее мне рассказала моя тетя Галя, папина сестра.
Мой отец был родом из старинного волжского города Рыбинска. Он был младшим ребенком в семье. Кроме него был еще брат Саша и сестра Галя. Они жили, как и большинство жителей тогдашнего Рыбинска, в собственном деревянном доме, отгороженном от улицы высоким деревянным забором с воротами и дверью в них. Возле дома был маленький огород, сарай и курятник. Дедушка, папин отец, любил всякую живность. Эта любовь к животным передалась и моему отцу. Он был мягким и добрым. Галя была хохотушка и озорница, но характер имела крутой. Маленький Коля ее немного побаивался. Старший брат Саша был спокойным, застенчивым, молчаливым. Больше я о нем, к сожалению, ничего не знаю. Он был старше моего отца на 8 лет, поэтому они общались мало. Осталась только одна его довоенная фотография.
Когда началась война, Саше было 23 года. Красивый возраст! Он не был женат. В семье знали, что у него есть девушка Рая. Но он не успел ее познакомить со своими родителями. Кто она и где живет, они так и не узнали.
1 ноября 1941 года Саша ушел на войну.
Первая и последняя весточка от него пришла из Ярославля в конце ноября. А в мае 1942 года принесли извещение о том, что он «пропал без вести».
Такая странная формулировка, как будто на войне можно заранее подать весть о том, что ты пропадешь.
Но это ведь еще не «похоронка». Эта бумажка оставляла какую-то призрачную надежду на то, что человек твой родной жив и вернется.
Может быть, он ранен, находится в госпитале, не может написать и сообщить о себе.
Или, может, он попал в плен и тогда вернется после войны. Никто в то время не представлял себе, что такое попасть в немецкий концлагерь, и что вернуться оттуда почти невозможно. А бежавшие из немецкого лагеря (были и такие, например, мамин двоюродный брат) на Родине тоже попадали в лагерь.
Еще ведь могло случиться, что его часть попала в окружение, не смогла прорваться к своим, но соединилась с партизанским отрядом. Тогда он тоже не может о себе сообщить.
Десятки разных вариантов приходили в голову матери, потому что ей так не хотелось думать о том, что сын погиб.
Весной 1943 призвали и младшего сына, моего отца. Ему только исполнилось 17 лет. Его отправили служить в Ленинград.
Теперь мать со страхом и надеждой ждала весточек и от него.
В боевых действиях мой отец участия не принимал. Блокаду уже прорвали, но в лесах оставалось много фашистов, не сумевших пробиться к своим. Немцы, озверевшие, сбивались в отряды, нападали на наших бойцов и мирных жителей. Прочесывать леса и обезвреживать немцев отправили этих семнадцатилетних солдат. Папа рассказывал, что однажды ночью немцы вырезали всю соседнюю роту, располагавшуюся неподалеку от них. Так что обстановка была вполне боевой.
Потом их отправили хоронить солдат, погибших под Ленинградом. Все пространство между средней Рогаткой (нынешней площадью Победы) и Пулковскими высотами было изрыто снарядами и бомбами и буквально усыпано трупами и наших и немецких солдат. Для них рыли траншеи и хоронили всех вместе без разбора.
Сейчас эти места стремительно застраиваются жилыми комплексами, торговыми центрами, автосалонами. А ведь эта территория – сплошное кладбище! И похоронены здесь защитники нашего прекрасного города, отстоявшие его в жестоких боях. Что ж мы так? Сначала, помнится, хотели создать зеленый «пояс славы» вокруг города.
Позже отец служил в Кронштадте, потом в Таллинне. Он регулярно писал письма домой, зная, как там их ждут. Он всегда был заботливым и ответственным. Демобилизовали его только в 1950 году. Правда, в 1946 году ему дали отпуск, и он смог съездить в родной город и навестить родных.
Рыбинску повезло, он не был в оккупации. Но он был прифронтовым городом, его бомбили, особенно сильно в 1943 году, когда немцы заняли Калинин (Тверь). Оттуда немецкие самолеты летали бомбить Рыбинск и Ярославль. Подростков посылали рыть окопы. В Рыбинске находился госпиталь, куда привозили раненых бойцов. А еще привозили туда бледных измученных голодом, еле передвигающихся ленинградцев, вывезенных из блокадного города.
Но вот и долгожданная Победа! Мимо Рыбинска шли и шли эшелоны. Это ехали с фронта победители. Начали возвращаться с войны солдаты. Их встречали улыбками, слезами, цветами. Сколько было радости от этих встреч! Они ехали домой к своим семьям, детям, женам, любимым. Мать иногда ходила на вокзал, он был недалеко от их дома. А вдруг она тоже встретит Сашу, или кого-нибудь из его однополчан, кто расскажет ей о нем.
Во время Великой Отечественной войны из Рыбинска было призвано на фронт 39276 человек, из них более 13 тыс. погибли, 11 тыс. пропали без вести.
Шли дни, месяцы. Саша не возвращался.
Наступила осень.
И вот однажды днем в их ворота кто-то постучал. Мать с дочерью Галей были дома. Галя выглянула в окно. За воротами стоял незнакомый мужчина в длинном черном пальто и шляпе. Такая одежда была для послевоенного Рыбинска не то, что нехарактерна, а даже казалась необычной. Галя накинула пальто и пошла открывать дверь.
Мужчина поздоровался и спросил, дома ли Александр. Как больно было это слышать!
- Ах, если бы Саша был дома! Но он пропал без вести еще в 42-м.
- Да нет же, – сказал мужчина, - он здесь в городе.
- Как в городе?- удивленно спросила Галя.
- Да, в городе, наверное, зашел к своей девушке и придет домой вечером.
Галя стояла, как вкопанная. Новость потрясла ее. Она уже невнимательно слушала, что говорил незнакомец.
А он стал расспрашивать об их семье, как они живут, об отце, матери, младшем брате.
Галя машинально отвечала на вопросы, думая в это время о Саше, представляя радостную встречу с ним.
Мужчина поинтересовался, как они пережили войну, пострадал ли дом от бомбежки.
- Нет, нам повезло, - отвечала Галя, - только однажды рядом разорвался снаряд, взрывной волной выбросило камень. Он проломил крышу и потолок и упал возле печки, но никто не пострадал, в доме никого не было. Крышу отец починил.
Мужчина удовлетворенно кивнул:
- Значит, у вас все в порядке. До свидания, - попрощался он, - я зайду вечером.
- До свидания, - ответила Галя, закрыла дверь и пошла в дом.
Весть о том, что Саша жив и скоро будет дома, совершенно выбила ее из колеи.
- Кто это был? – спросила мать. Она мыла на кухне посуду.
- Мама, представляешь, Саша в городе и вечером придет домой!
Мать уронила тарелку и схватилась за спинку стула.
- А что это за мужчина? Почему ты его в дом не позвала? Он уже ушел?
- Но он же обещал придти вечером, когда Саша будет дома.
Мать, не одеваясь, бросилась на улицу. Сейчас она его догонит и расспросит.
Их длинная улица была пустынна. Мать побежала в сторону вокзала, добежала до первого перекрестка – мужчины в пальто не было видно ни в одном направлении. Она побежала в сторону завода. Но и там никого похожего. Как в воду канул. Разочарованная она вернулась в дом. Гале тоже было как-то не по себе.
- Может, это был знакомый? – пытала ее мать, - почему ты не спросила, откуда он знает Сашу?
- Мама, да ты не волнуйся, Саша придет и все расскажет, - пыталась успокоить ее и себя Галя, - давай лучше на стол соберем.
- Собирать-то особо нечего, но все равно стол накроем, это же счастье какое!
Мать вытащила белую скатерть, накрыла на стол.
Они сели и стали ждать. Делать ничего не могли, все из рук валилось.
Вечером пришел с работы отец. Конечно, он обрадовался, но был скуп на проявления чувств.
Они ждали до ночи и ночью и на следующий день и вечер. Никто так и не пришел, ни Саша, ни незнакомец в черном пальто. Вот если бы знать, где живет Сашина девушка!
Через три дня мать пошла к знакомой цыганке. Ничего она ей не сказала, просто попросила погадать на Сашу.
Цыганка раскинула карты. Потом сердито посмотрела на мать.
- Ты что, проверять меня решила? Я тебя обманывала когда-нибудь? Приходил он к вам, все про вас узнал, успокоился.
- Как приходил?! – воскликнула мать, - не было его, мы его ждали 3 дня.
- Я тебе говорю то, что мне карты показывают. Приходил и говорил с молодой дамой.
Мать сидела расстроенная.
- А еще придет?
- Не знаю, но умирать будешь на руках у сына.
Мать пришла домой и пристала к дочке:
- А может, мужчина и был Саша? Как же ты могла его не узнать?
- Не знаю, мама. Я и не рассмотрела его толком, все о Саше думала.
Они ждали его долго, много лет. Потом, наверное, ждала только мать, молча, как умеют ждать только матери.
Через пять лет демобилизовался младший сын - мой отец. Но в родной Рыбинск не вернулся, потому что женился на моей маме и остался жить в Ленинградской области. Каждое лето мы с папой и мамой ездили в отпуск в Рыбинск к папиным родителям и его сестре. Этот город стал для меня тоже родным и близким. Папины родные нас всегда очень тепло принимали. Бабушку я почти не помню, она умерла от рака, когда мне было три года через три дня после нашего очередного приезда в Рыбинск.
На руках у сына. У младшего сына. Старшего она так и не дождалась.
После войны папа пытался хоть что-то прояснить в судьбе брата. Но на все его запросы в разные архивы и инстанции был один ответ: без вести пропал. Никаких подробностей.
Какое странное выражение. Весть о том, что вестей нет. И не будет?
И все-таки в этой фразе есть какая-то надежда. Пропал без вести - еще не значит, что погиб. Многие во время войны получали такие извещения, но продолжали ждать своих родных и верить в их возвращение. А некоторые (вот чудо!) дожидались. Но не все.
Особенно тяжело, наверное, было женам.
Кто они теперь? Жены? Вдовы? И как с этим жить дальше? Коротать свой век в одиночестве, но храня верность тому, кого, возможно, давно нет?
Или все забыть и снова любить, создать семью? Как будто предать? А если он все же вернется, а его уже не ждут? Сколько же мук душевных выпало на долю этих женщин! Растить детей одной. Рассказывать им об отце, уверять, что он тоже герой, что непременно вернется, а самой уже не верить в это. А как трудно им было материально! Этим семьям государство не помогало. Кто его знает, куда он пропал этот без вести пропавший. А вдруг он предатель?
Наверное, были и такие. Но в большинстве своем без вести пропавшие погибли в страшных боях под Москвой, Курском, Сталинградом, Ленинградом? А если боец попадал в плен (возможно, контуженный или раненый), то жизнь ему там никто не гарантировал.
Я пыталась найти об Александре хоть какие-нибудь сведения. Нашла только, что он был призван 1 ноября 1941 года, служил в 258 запасном лыжном полку, пропал без вести в мае 1942 года.
2018г.
