Перемены Павел I, вступив на престол, начал тотчас с перемены мундиров, экзерциций, военного устройства, с приемов ружья, маршированья, уборки волос, пуговиц, сапогов, шпор и разных безделиц, которые однакож составляли иногда счастие и несчастие не только офицеров но даже отличных и заслуженных генералов. Нередко тот, кто без всяких других достоинств хорошо отсалютует экспантоном в разговоре, удостаивался повышения чином, награждения орденом, а иногда и имением. Напротив того, сделавший малейшую ошибку, несмотря на его достоинства и заслуги, выключаем был из службы или содержался долгое время под арестом; а иногда то и другое вместе. Вообще, все заслуженные люди больше других при нем терпели, ибо заслуги, оказанные его матери, в глазах его не только ничего не значили, но почитались пороком. Он вообще думал, что Екатерина награждала и возвышала подданных единственно по внушениям ее любимцев. В чиновниках военных, на которых он больше всего обращал внимание, не искал он ни знаний ни заслуг ни поведения, ни природных качеств, а довольствовался тем кто совершенно представит из себя прусака века Фридриха II-го, хорошо закричит пред взводом солдат и хорошо отсалютует экспантоном. Знатного происхождения офицеров так же он не терпел и предпочитал им людей из низкого состояния.
Он думал, что способности их достаточны будут не только для управления армией, но и всего Российского Государства.
Низкое его мщение открылось тотчас против чиновников, служивших при князе Потемкине, Зубове и других любимцах Екатерины, а потом против самых вельмож. Первые были безвинно лишаемы всех достоинств ссылаемы в Сибирь, или заточаемы в разные крепости; а вторые удаляемы от двора и службы с повелением жить в своих имениях под надзором земской полиции. Сей участи подвержен был и безсмертный Суворов.
Потом он вызвал его, наконец, из уединения для начальствования армией в Италии, возвысил до невозможнои для подданного степени; наконец, когда он казался ему больше ненужным, поступил с ним, как деспот, оказывая великое презрение.
Когда по какому ни есть своенравию или ложному подозрению приказывал он кого-либо из знатных чиновников арестовать, то сын его Константин не стыдился бегать в караульни и увеличивать строгость приказаний, данных отцом его, в содержании сих несчастных. Но Александр показывал всегда свое сожаление и сострадание, так что даже осмеливался за некоторых приносить ему свои просьбы. Время открыло однако же противное и показало, что он величайший в свете лицемер.
Значительнейшие перемены в войске были следующие. Во-первых, уничтожение древних кавалергардов, которых он, по желаниям их, с награждением чинами, определил в разные полки армии, а другие вышли для определения к штатским делам или в отставку.
Павел был великий мечтатель и самолюбец, почитавший все мелочью что было при его матери. -- Между тем как сам занимался солдатскими штиблетами, формою деревянных кремней экспантонами и алебардами. Поэтому вместо одной роты кавалергардов, велел он. набрать целый полк из дворян, несмотря ни на внутренние, ни на внешние их достоинства. Он одел их с головы до ног в серебряные латы, употребив на каждого больше серебра, нежели употреблялось прежде. Но сия необразованная юность, привыкшая к свободе, и худо повиновавшаяся военному учению, скоро ему наскучила. Вместо них набрал он конный полк из простых солдат, одел его в железные киры и назвал его кавалергардами; он и посие время существует под сим наименованием в числе, гвардейских полков.
В армии конные карабинерные, легко-конные, конноегерские и конно-гренадерские полки преобразованы были в кирасирские и драгунские потому только, что оные учреждены были его матерью.
Вместо золотых с черным шелком офицерских темляков и шарфов, означающих герб Империи, велел он употреблять серебряные, потому что отец его и он сам, имел только титул герцога голштинского. Но главным образом, чтоб армия русская больше похожа была на прусскую, что наблюдается и по сие время сыном его Александром (Писано при Александре I. Ред.)).
Если бы я вздумал писать о всех переменах в войске и правительстве, до которого однакож Павел I мало касался и удовольствовался только одною переменою мундиров, -- то я предпринял бы такой труд, которого никто не в состоянии был бы окончить. С начала царствования Павла I по сие время ежедневные происходят перемены, а наипаче в войске, потому что отец более всего оным занимался, и сын следует тому же. Поэтому все офицеры и солдаты могут по справедливости быть названы вечными учениками, Не знаю, какая скрывается в том политика. Было бы понятно, если бы сие предпринималось для усовершенствования военного искусства, но на деле выходит противное: ни конного, ни пешего солдата не обучают действовать оружием, но только научают пустым приемам оного, разным оборотам, разной выступке при маршировании и разным мелочам в его одежде.
Свободное копирование
