По письмам, полученным из Петербурга, должен я был с матерью моею ехать туда и оставить Москву, пробыв в оной только несколько месяцев. Я не забыл пред отъездом моим побывать в университете, чтоб проститься с моими сочленами, и получил от них письма в другое такого же рода общество, основанное в Петербурге, под названием "Друзья словесных наук".
Итак, отправился я в сию столицу Севера. Красота и великолепие сего города, в новейшем вкусе зодчества построенного, и блеск двора Екатерины II суть предметы, о которых много уже писали. Первым попечением моим было отыскать дом собрания "друзей словесных наук" и отдать им письма из университета Московского, по исполнении чего тогда ж принят я был действительным членом сего общества и не оставлял посещать оное всегда, когда имел свободное на то время.
Между тем был я произведен старшим адъютантом, каковой чин равнялся тогда капитану армии, и остался в сей должности при отце моем.
Я жил тогда с ним вместе на берегу реки Невы на известном всем иностранцам Васильевском острове. Тут познакомился я с известными ученостью своею людьми -- подполковником Ронованцем, профессорами Крафтом и Рожешниковым. Первый возбудил во мне охоте к минералогии и металлургии, второй -- к физике, а последний -- к химии. Я слушал чтение их курсов, но не с потребною для того точностию, ибо не имел на то довольно времени.
Однако ж, сии науки остались до сего времени моею склонностью, и я с охотой читал потом и слушал людей, рассуждающих о сих предметах.
В то время продолжалась в России война против турок. Славный Потемкин, облеченный всею доверенностию Екатерины II, имевший все способы, не с великим успехом продолжал оную. Доверенность его у двора мало-помалу начинала ослабевать, ибо граф Зубов, облеченный потом в княжеское достоинство, фаворит Екатерины II, искал его падения. Слова людей, имеющих великое значение, далеко достигают. В то время как Зубов был в Петербурге, а Потемкин осаждал без успеха Очаков, что в турецкой Бессарабии, про него носились слухи, что он нездоров и скучен; и на. вопрос тех, которые о том спрашивали его, он отвечал: "У меня болит зуб и для этого надобно мне ехать в Петербург, чтоб его вырвать". Эта аллегория была довольно ясна.
Наконец, взятие приступом Очакова, при котором погибло множество войска, поддержало некоторым образом на время славу Потемкина. Он желал даже распространить свой подвиг, но война со шведами и волнения в Польше тому препятствовали.
Я был тогда в Петербурге и не имел достойных примечания занятий, а потому имею время сказать здесь о некоторых особливых учреждениях, касающихся войска и имевших тогда влияние на всю армию российскую.
Молодые дворяне, имевшие некоторое состояние и воспитание, по большей части записывались в полки гвардии, чином унтер-офицера. Нередко начальник оной давал сей чин только что родившимся детям и потом отпускал в дом родителя для обучения наукам. Сии дети, достигнув возраста, приезжали в Петербург и служили в полках гвардии, разделяясь на три степени. Те, которые по недостаточному состоянию своему не в силах были поддерживать блеск двора, служа офицерами в гвардии, выходили в армейские полки из унтер-офицеров в чине капитана в конницу и в пехоту. Другие дожидались производства в офицеры гвардии и служили в оной до капитана, а из сего звания были они выпускаемы полковниками в армию и получали конные и пехотные полки. Третьи же, не имевшие большой охоты к военной службе, оставались в гвардии капитанами и, наконец, брали отставку с достоинством бригадира, вступали тогда в сем звании в гражданскую службу, а по большей части оставались спокойно в имениях своих, пользуясь преимуществами сего чина.
