5 ноября, утро. Среда.
Был Зелинский - рассказывал известия, привезенные сыном Деборина, приехавшего из Москвы. 16-го ‹октября› был прорыв в Можайском направлении. Немцы прорвались до Подольска. В Москве была паника. Академия предложила всем академикам и членам-корреспондентам выехать. Пущены были все вагоны (и метро) - увозили. В магазинах раздавали все даром. Шли пешком. Климцы отбиты, и жизнь восстановилась. Вероятно, это ‹…›[1] назначения Жукова и Артемьева. Газеты вчера не пришли.
7 ноября, пятница. Боровое.
Солнечный зимний день. Не скользко. Утром прошелся.
Сегодня «праздничный» день. Официальный праздник - 24-я (!) годовщина большевистской революции. Целое поколение прошло.
Вчера - и сегодня - ‹передавали› речь Сталина. Плохой аппарат. Но все же ясно, что война в конце концов кончится крушением немцев. Сколько могу судить по передаче других, тоже плохо слышавших, речь будет иметь значение.
Все эти дни приводил в порядок дневники Нюты с 1911 и до 1916 года включительно. Многое вспоминается. Ее дорогой образ восстанавливается и переживаем эти годы. Мне кажется, ни в философии, ни в религии сейчас нельзя найти опору - роль науки и социального творчества выступает на первое место.
Начал читать Евангелие (у Ани славянское). Сплошь никогда не читал. Библию я прочел всю - с резкой критикой - в старших классах гимназии. Читал все время по истории религии. Но мое отрицательное отношение - для настоящего момента - к значению философии распространяется и на все формы живых религий. Гилозоизм и пантеизм, а не личный - человекоподобный - Бог?
Свободное копирование
