авторів

1427
 

події

194041
Реєстрація Забули пароль?
Мемуарист » Авторы » Lev_Zhemchuzhnikov » От кадетского корпуса к Академии художеств - 12

От кадетского корпуса к Академии художеств - 12

01.09.1844
С.-Петербург, Ленинградская, Россия

XII.

 Я, наконец, перешел в первую старшую роту, к капитану Бекману, которого мы звали Сивуч. Он был среднего роста, ходил напряженно вприпрыжку, твердо ступая на каблуки; от него издали пахло духами и он картавил, не выговаривая буквы "р". Врал он без совести; например, обращаясь ко мне, говорил: "Я играл вчера с графом Орловым в карты, где был и твой батюшка; спрашивали о тебе, и я ничего хорошего не мог сказать", и т. п. Он так же, как Поморский и Аргамаков, готовил меня в ординарцы и был уморителен, когда, в ожидании государя, делал нам репетиции, чтобы мы хорошо отвечали, весело смотрели и имели надлежащую выправку. В этих случаях он подходил, твердо ступая на каблуки, к тому, другому, задавал вопросы, и мы обязаны были отвечать ему, как государю. Уйдет, бывало, в холодную галерею, и вестовой с ним; постоят, постоят, и вдруг вестовой открывает настежь двери, и Бекман, входя бойко и смело, в подражание государю, прокричит тенором: "Здорово, ребята!" и мы отвечаем: "Здравия желаем, ваше императорское величество!" -- "Не хорошо! Не хорошо! потише, басы! тенора, погромче, альты!" -- закричит он и опять уйдет; и такая репетиция повторяется несколько раз.

 Бекман был жесток. Кадет Новиков 1-й, которого я любил за его смелость, силу, ловкость, стойкость и неустрашимость, назвал в лицо Бекмана "Сивучем" и толкнул его. Последовала экзекуция. Новиков оттолкнул солдат, хотевших его раздеть, сам разделся, лег на одеяло и не крикнул, пока стегали большими, мочеными в соленой воде розгами, под команду Бекмана: "Реже! крепче!" Ему отсчитали 105 ударов. Рота стояла в строю и много раз слышался ропот все громче и громче: "Довольно! довольно!.." Если бы еще продолжалась экзекуция, то рота могла бы взбунтоваться -- на это было похоже.

 Но и у этого скверного и жестокого Сивуча бывали расстроены нервы. Когда это случалось во время его дежурства по корпусу, то командовал он едва слышно, и барабанщик клал платок на барабан и бил на молитву тихонько, и нам сказано было, чтобы пели застольную молитву вполголоса.

 Кадеты 1-й роты на выпуске щеголяли цинизмом. Они ходили в грязных, заплатанных куртках, пели громко неприличные песни, нюхали табак, курили, старались говорить басом, дурно учились, сидели в классах среднего возраста годами и не кончали курса наук, грубили начальству, под розгами не кричали и проч. Они в шутку били маленьких по голове и жестоко расправлялись с теми, кто пожалуется или не подчиняется кадетским законам; не позволяли говорить по-французски или по-немецки и за это били. От них нецензурные песни передавались по остальным ротам. По преданию, одна такая песня о тяжелой судьбе офицера, из которой помню последние три стиха, приписывалась К. Рылееву:

 

 "Оторвали ногу, ступай жить домой!

 А где же этот домик, которого нет?

 ... Вот тебе награда за двадцать пять лет..."

 

 Мотив этой песни, как и мотивы некоторых других песен, остался у меня в памяти. Пелось и про нюхательный табак церковным напевом; слов не помню, за исключением того, что держать табак:

 

 "В тавлинке не благородно,

 А в бумажке скоро сохнет,

 Но зато крепче!.."

 

 Нравственность 1-го корпуса, вообще, была не хороша. Уже в неранжированную или малолетнюю роту проникали из старших рот безнравственные стихи, которые с жадностью передавались друг другу и заучивались; случались тайные и противоестественные пороки. В. более старших ротах это распространено было почти открыто, чему способствовало соединение в классах и лазарете кадет старших 17-18-летнего возраста с 12-13-летними.

 То же было распространено и во 2-м и Павловском корпусах; мы это знали от товарищей Александровского корпуса, которые, по выходе оттуда, были размещаемы по этим корпусам. Занимался этим развратом считавшийся образцовым инспектор Павловского корпуса Шеин, и, когда это дошло до Ростовцева, он, под предлогом помешательства, был упрятан в сумасшедший дом. По выходе моем из корпуса было известно, что офицер 1-го кадетского корпуса М-ий (бывший кадет того же корпуса) за такие же проделки был куда-то удален.

 Были у меня в 1-й роте товарищи -- два брата Церпинские, завзятые католики и поляки. К католикам {К католикам, так же как к лютеранам и магометанам, приходили свои законоучители.} приходил раз в неделю ксендз для уроков. Церпинский мне сильно расхваливал католичество и папу; рассказывал о ксендзе-доминиканце, да и сам верил, что этот ксендз умеет отгадывать: высекут или простят, какой поставят балл и т. п. Еженедельно я приходил к ксендзу с Церпинским, перед его уроком, и до того находился под его влиянием, что тайком в воскресенье и праздники, оставаясь в корпусе, уходил в корпусный костел, слушал службу, исповедывался и даже приобщался. Под конец службы обыкновенно пели все присутствующие, в том числе и я вместе с ксендзом {"Св. боже, свянтый моцный, свянтый несмертельный, змилуйся над нами! Императора нашего просим: змилуйся над нами!"}. Я бывал также у ксендза в доме католической церкви, на Невском проспекте, в его квартире, и слушал его игру на комнатном органе (гимны и казачка).

 Учение мое шло дурно, поведения я был скверного, говорил всем дерзости, и меня стращали, что переведут в кантонисты, что и случалось. Теперь, вспоминая время своего пребывания в 1-й роте, я удивляюсь, какой был у меня в голове и сердце сумбур. Моление искреннее и прямое отношение к богу, увлечение католичеством и папой совмещались с безверием, и я любил спорить с товарищами, доказывая отсутствие божества; а, побеждая их в споре, был в то же время рад, когда встречал сильное противоречие. Моя кровать тогда была около старшего унтер-офицера Ключарева, не "старого кадета", читавшего украдкой по-французски. Он был умен, старался развить меня, и помню, как я заинтересовался, когда по ночам, со свечой, среди спящих, он читал мне по-французски Декарта, переводил и объяснял сказанное им о существовании бога. Потом мы вместе по ночам начали читать Евгения Сю, но не успели мы окончить этого романа, как пришло распоряжение о переводе меня в Пажеский корпус.

Дата публікації 14.10.2021 в 11:10

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Юридична інформація
Умови розміщення реклами
Ми в соцмережах: