18 марта. Севастополь. Крымские казармы. На станцию полетали неприятельские снаряды; это был почти ураганный огонь. Один за другим ушли легкие поезда "Орел" и "Атаман Самсонов", ушел первый тяжелый отдельный бронепоезд, и мы остались одни под этим убийственным огнем. Мы должны были простоять под этим огнем целый час. Разрывающиеся снаряды засыпали наши площадки осколками и мелким щебнем. Мы продолжали стоять, отстреливаясь от неприятельских батарей только одной из пушек на площадке "Товарища Ленина", так как наша пушка не могла быть повернута под достаточным уклоном: расположение наших батарей было слишком невыгодно.
Поручик Л. вошел в нашу кабинку. Я лежал на койке и старался задремать. Но каждый выстрел "Ленина" сотрясал настолько весь поезд, что сделать это мне не удавалось.
-- Почитайте мне из ваших записок о взятии Ростова, -- сказал Л.
Я вынул тетрадь из кармана шинели и стал читать. Артиллерийский огонь продолжался. Снаряды рвались с равными промежутками один от другого, и к ним мы уже привыкли. Но вот один рванул с особенной силой, так что все задрожало вокруг. Он попал в угол нашей кабинки, снеся железную обшивку и скобу железной лестницы на крышу. Я прекратил чтение.
-- Попади на четверть аршина правее -- мы бы все взлетели на воздух, -- сказал кто-то.
-- Да, там стоит ящик с динамитом, -- сказал поручик Л.
Но мы продолжали стоять до получения нового предписания -- идти в Новороссийск, обстреляв по дороге одну из батарей.
Свободное копирование
